Клара Фехер - У меня будет остров!

Ребята так увлеклись, что не слышали, как повернулся ключ в замке. Это вернулась домой мать Шани. Изумленная, она остановилась на пороге кухни.

— Что вы тут делаете?

Странно, с каким трудом взрослые понимают самые простые и ясные вещи. Шани и Жоли наперебой пытались объяснить, что они собираются в парк за ежиком и жестяная коробка им нужна, потому что нет коробки из-под обуви. Вот поймают Джерома, принесут его домой и вернут коробку. Тетя Эниш заохала, заахала, посулила ребятам подзатыльники и в конце концов спросила Жоли:

— Скажи мне, проказник, кто ты такой? И почему ты учишь моего сына всяким безобразиям?

— Ничему он не учил меня… — ответил Шани вместо Жолика, — это… Ковач…

— Я — Жолт Ковач, мы с Шани вместе учимся.

— И тебя что, мама отпускает в это время куда угодно?

Жоли вдруг спохватился. Куда там отпускает! Наверняка его уже хватились! Ищут повсюду! В школе, в милиции, в «Скорой помощи» и в больнице! Ютка и Кати плачут, и мама плачет, и папа… Скорее! Скорее домой!

— Так поздно! И одному?! — воскликнула тетя Эниш, — Этого еще не хватало! И так столько дел, что голова кругом идет!

Она взяла Жоли за руку и повела домой.

На улице стало совсем темно. Горели фонари, магазины уже закрывались. Чем ближе они подходили к дому, тем тяжелее становилось на сердце у Жолика. Когда они вошли в знакомый подъезд, дворничиха крикнула:

— Ковачи! Ковачи, не паникуйте! Вот он — ваш Жолик… Привели-таки разбойника.

Если вы думаете, что дома Жолика ожидали два крепких подзатыльника, то вы заблуждаетесь. Гораздо, гораздо хуже! Кати и Ютка громко плакали.

— Где наш Жоли? Где наш дорогой братишка?! Что с ним случилось? Вдруг попал под трамвай? Или его сбил автомобиль? А может, полез на забор и свалился? Теперь лежит в больнице с переломанными руками и ногами… Ой, какой ужас, где же нам искать нашего Жолика? Только бы он появился, мы отдадим ему медвежонка Цили…

У мамы от страха и волнения выступили синие круги под глазами. А папы не было дома. Он побежал сначала в школу, потом — в детскую комнату милиции и по дороге всех спрашивал: «Не видели моего маленького сына? Волосы русые, в сером пуловере, белых носках и коричневых сандалиях… очень похож на меня».

Когда тетя Эниш привела домой маленького бродягу, все плакали. Тут как раз и папа вернулся. Никто ничего не сказал Жолику, а тетя Эниш все повторяла, что Жоли играл с Шани и они надумали поймать ежа.

— Побегу домой. У меня еще будет разговор с Шани, — попрощалась тетя Эниш.

Комната была набита людьми. Собрались все соседи, каждый спешил что-то посоветовать: «Если бы мой сын отколол такое, я бы ему всыпал!», «Оставьте его без ужина!», «Вот они, современные дети! С ними только волнения да заботы!».

— Иди в ванную, вымой руки и садись ужинать, — тихо произнесла мать. А соседям сказала:

— Большое вам спасибо за участие! До свидания!

Все ушли. Ютка и Кати накрыли на стол. Мама подала ужин. Как раз любимые блюда Жоли: суп-гуляш и пончики. Каждому досталось по три больших восхитительных пончика с вареньем. Вся семья ужинала молча, без удовольствия, и никто не сказал Жолику ни слова. Не спросил: «Где ты пропадал?» Не отругал: «Тебя, негодника, в угол надо бы поставить!» Не упрекнул: «Сколько мы тут намучились из-за тебя!» Не пригрозил: «Если подобное еще раз повторится…»

Жоли молча ждал, какое же наказание ждет его. Но съели суп-гуляш и пончики, мама сказала: «На здоровье», стали убирать со стола, а никто так и не сказал Жоли ни слова. Жоли украдкой взглянул на «Злюку», и ему показалось, что лист бумаги выглядит как-то не так. Он еще раз взглянул и понял, в чем дело: на нем не было острова. Ни синего моря, ни пальм, ни буйков, ни кораблика. Только чистый белый лист бумаги. Был остров — и не стало острова. Жоли залился горючими слезами, но и тут никто ничего ему не сказал. Девочки заканчивали уборку, мама мыла посуду на кухне, а папа работал за своим чертежным столом. У Жоли лицо уже распухло от слез; порою он горько вздыхал, потом снова начинал плакать.

Отец по-прежнему работал.

— Непонятно, куда же все-таки делось заявление?

— Я ничего не брала с твоего стола, — сказала Кати.

— Я тоже — сказала Ютка. — Может быть, Жоли?