Синсукэ Тани - Дети из дома № 300

Быстрым движением руки он вздёрнул свалившиеся было с носа круглые очки в пластмассовой оправе, длинное лицо его улыбалось.

— В высоких домах животных вообще держать запрещено. А они тайно решили щеночка завести. Заметят взрослые, опять выкинут беднягу. Вот я и подумал: щенку будет гораздо лучше в доме Лягушонка. Верно?

— Ну да! — кивнул Тёбо. — Правильно Дзюн говорит. А если они прибегут и станут требовать собаку да называть нас ворами, мы сразу же расскажем о щенке управляющему их домами, и тогда им всыплют, а не нам.

— Вот, вот, — согласился Очкарик, кивая.

Фусако молча играла со щенком.

— Лягушонок! Как ты назовёшь его? — спросил Дабо.

— Я думаю… Как вы считаете, ребята, подойдёт ему имя Тайх о ? Смотрите, какой он толстый, и мордочка приятная, и сильный как будто.

— Как у чемпиона по борьбе сумо? [5] Сум о — национальная японская борьба. Борцы сумо огромного роста и веса. — Дабо, шмыгнув носом, обвёл всех взглядом, как бы спрашивая мнение ребят.

Все молча согласились.

— Тогда я пойду домой. Надо ему будку соорудить.

Лягушонок, бережно прижимая к себе щенка, побежала домой. Остальные ребята остались у дома Каттяна.

Утром следующего дня ребята из дома № 300, умывшись и позавтракав, сразу же пошли на Гору-за-храмом и принялись за работу.

Они спешили — возможно, в десять утра у входа в храм предстоит драка с «пончиками».

«Кан а -кан а -кан а …» — звенели цикады. Обычно они стрекочут в сумерках, а тут с утра распелись — наверное, к хорошей погоде.

В это время послышались удары палки о старую сковородку.

Тёбо воткнул в землю лопату и проворно полез на дуб.

— В сковородку бьёт сама круглая, как сковородка, мама Очкарика Мацу. Одной рукой стучит по сковородке, другой прижимает к себе младенца. А по насыпи, виднеющейся там, вдали, мчится красная электричка, — певучим голосом, подражая гиду экскурсионного автобуса, сообщил Тёбо.

— Ну вот! Опять нянчить заставит. Совсем некстати! — огорчился Очкарик Мацу.

И тут Тёбо заметил какое-то странное движение у храма. Быстро подкрутив линзы бинокля, он навёл его на храм.

— Этого ещё не хватало! — невольно вырвалось у него, и по спине пробежал неприятный холодок.

— Каттян! Каттян! — позвал он, откинув бинокль, привязанный резинкой к ветке. — Тревога!

— Что там?

— «Пончики» идут! Вон там они.

— Где это «там»? — спросил Дабо.

— По горе поднимаются, из-за храма. Три… четыре… семь…

— Гм… Опередили всё-таки! — резко бросил Каттян.

— Мда… нехорошо, что они сюда движутся.

Каттян стоял нахмурив брови и скрестив на груди руки, лицо его было озабоченно.

— Почему нехорошо? Давайте на горе драться. «На своём поле», как у спортсменов, — сказал Дабо. — На горе даже лучше — с какой стороны ни нападут, сразу видно. Отобьёмся. А, ребята?

— Вытри нос, Дабо. Не горячись, без тебя понимаем, что к чему. Тут не спеша обдумать надо.

— А что думать. Драться, и всё.

— Нельзя их сюда подпускать. Сразу узнают, что мы пещеру роем. Я нарочно написал в письме, чтобы они пришли к храму. Хотел туда заманить.

Дабо вытер рукой нос и ловко обтёр её о штаны. Это был его коронный номер — вроде лучшего трюка актёра театра Кабуки [6] Театр Каб у ки — японский национальный театр. .

— Значит, они не поддались на нашу удочку, — буркнул он.

— Ну ладно. Сделаем так: раз они уже здесь, постараемся увести их подальше от пещеры. А ну-ка, живо прячьте лопаты. Заходите к ним в тыл. Дзюн — в разведку! Что бы ни случилось, к пещере не приближаться. Все слышали?

— Все! — подпрыгнул нетерпеливый Дабо, постучав себя рукой по груди.

— Каттян, а что делать с Тайхо? — спросила Фусако, поспешно отвязывая верёвку, которой щенок был привязан к дереву.

— Отведи его домой.

— Вот ещё! Я тоже хочу драться. Надо же отомстить Красной Майке, — храбро заявила Фусако.

— Давай я его отведу, — предложил Очкарик Мацу, всё ещё топтавшийся у пещеры.

— Ну, пошли. Смотрите не попадайтесь им на глаза.

Ребята, словно мыши, шмыгнули в траву, и она скрыла их с головой.

Подул ветер.

Трава зашелестела.

— Постойте! — окликнул ребят Каттян. — Я вспомнил одну вещь. Возьмите ветки и заткните их за пояс или за воротнички рубашек.

Все недоуменно уставились на Каттяна.