Гэри Шмидт - Битвы по средам

А миссис Биджио не остановилась. Обошла все ряды и вышла из класса с одним благоуханным стаканчиком на подносе.

— Что ж, — сказала миссис Бейкер. — Продолжим разбор предложений.

Мы застонали.

— Давайте-давайте, — ободрила нас миссис Бейкер. — Пока сахар питает мозг.

Мы принялись работать, а она пошла между рядами. И поставила свой стаканчик на парту Мей-Тай. Может, кроме меня и ещё кто-то это заметил, не знаю.

Однако не думайте, что миссис Бейкер вскормлена милосердья молоком (это, кстати, из «Макбета») и возлюбила ближнего своего. Она даже не выпустила нас на перемену! Надо учиться, тест на носу!

К концу школьного дня облака подсобрали свои полоскавшиеся на ветру лохмотья, начали сгущаться и постепенно прогибаться, словно под увесистым грузом. Этот груз становился всё тяжелее, брюхо неба почти стлалось по земле — вот-вот прорвётся. И за пару минут до звонка прорвалось! Огромные мокрые снежинки повалили на обледенелые дороги — как раз в тот момент, когда школьные автобусы съехались на стоянку и водители принялись с опаской высматривать брата Дуга Свитека.

Перед тем как мы вышли из класса, миссис Бейкер зачитала нам объявление директора. Он прислал его на бумажке, поскольку радио без электричества не работало.

Завтра во всех школах штата состоится тестирование на соответствие учебным стандартам. Пропуск занятий допускается только по личному разрешению директора. Погодные условия не являются оправданием для непосещения школы.

Школа в любых условиях будет работать, и тестирование состоится.

Миссис Бейкер положила листок на стол. И посмотрела на слой снега, под которым уже скрылся зеркальный лёд.

— Что ж… — Она вздохнула. — До завтра.

Примерно так же попрощался с нами и мистер Петрелли: «Даже если вместо дождя и снега с неба упадут атомные бомбы…»

Уходя, я сообразил, что за весь день миссис Бейкер не сказала мне ни слова.

Да уж, ляпнул я вчера глупость.

До ночи ветер намёл на улицах сначала небольшие, а потом огромные, причудливой формы сугробы. Разобравшись со снегом, он набросился на дома: завывал, чуть не срывая карнизы и сточные желоба, и всё искал хоть малюсенькую лазейку — так ему хотелось проникнуть внутрь. Время от времени энергетическая компания Лонг-Айленда подкапливала энергию и давала ток. Тогда весь свет в доме вспыхивал сразу, у сестры начинало орать радио, а фонарь на улице освещал заваленную снегом дорожку: не пройти, не проехать. Потом свет снова вырубался, и мы оставались в холоде, со свечками.

Вы небось думаете, что мы, все четверо, сбились потеснее, накрылись одеялами и переживали зиму, как первые американские поселенцы: распевали песни и рассказывали друг другу всякие истории, греясь у костра — то бишь у камина? Ошибаетесь. И дело вовсе не в том, что в домах на Лонг-Айленде нет каминов, во всяком случае таких, у которых можно греться.

Наша семья коротала время так: каждые полчаса, когда обычно кончается один сериал и начинается другой, мама подходила к телевизору и несколько раз нажимала кнопку, пробуя его включить. Потом переводила на другой канал и снова пробовала включить.

— Думала, хоть этот работает, — говорила она.

После этого она ещё раз переключала канал и снова пыталась врубить телевизор. Не добившись результата, она уходила на кухню и — мало нам холода! — открывала там окно, чтобы мы не учуяли, что она курит. Мы притворялись, что не чуем дыма и не замечаем гуляющих по дому сквозняков. Только поплотнее заворачивались в одеяла.

Телефонные звонки приводили отца в ярость.

— Не могу поверить! — кричал он. — Эти горе-работнички уже спрашивают, приходить завтра или нет. Знают же, что у компании «Вудвуд и партнёры» срочный контракт! Подумаешь, снежку немного нападало. Они, видимо, не хотят у меня работать. Скатертью дорога! Я не магнат, чтобы платить бейсболистам по двадцать четыре тысячи долларов в сезон. Двадцать четыре тысячи — за Эда Крейнпула! Уму непостижимо! А завтра, глядишь, они и Тому Сиверу заплатят столько же! Да они просто сбрендили!

Сестра страшно, просто ужасно страдала по трём причинам. Первая причина для страданий — отсутствие электричества, поскольку, чтобы куда-нибудь выйти, она должна накраситься, а без света накраситься невозможно. Вторая причина для страданий (страдания, кстати, перечисляются по нарастающей) — опять-таки отсутствие электричества, поскольку в восемь часов, то есть именно сейчас, по телевизору начинался концерт группы «Битлз», и все люди в стране его увидят, все, кроме неё, и пережить это абсолютно невозможно, потому что Ринго Старр каким-нибудь образом узнает о её предательстве и никогда-никогда её не простит. Ну а в-третьих… Поскольку тестирование в старшей школе назначено на час позже, ей завтра придётся идти домой одновременно с младшим братом, тем самым, который играл фею в жёлтых колготках. Так вот, если этому брату дорога жизнь, пусть он лучше идёт по другой стороне улицы, подальше от неё, чтобы никто даже не заподозрил, что их связывают родственные отношения.