Роза Лагеркранц: Апрель! Апрель!

— Сам соображай.

— Ну, скажи хоть что-нибудь!

— Можно про преступления, — говорит Магнус. — Или про чудовищ. — Он поднимает свою знаменитую подвижную бровь и добавляет: — Про чудовищ очень здорово!

— Про каких таких чудовищ?

— Про каких хочешь!

— Можешь ты описать какое-нибудь?!

— Ну, возьми такое, которое сосет кровь у человека. Сосет кровь через трубочку, а еще у него глаза не закрываются, всегда открыты. А изо рта справа капает кровь, все время капает. Да ты прочти книжку, которая называется «Чудовище на острове».

Но Самюэль Элиас боится чудовищ, он даже привидений не любит. Магнус его не понимает.

— Кто же боится чудовищ! — говорит он. — Нужно только помнить, что сказать, когда встретишь чудовище, вот: «Берегись, не то как врежу!» Или: «Катись отсюда колбасой!»

Еще он говорит, что чудовища нападают только на тех, кто их боится, а больше Магнус не желает ничего рассказывать про свои секреты. К тому же ему срочно надо домой, чтобы записать одну тайну, и он исчезает вместе со своей тетрадкой. А Самюэль Элиас стоит на улице и размышляет: что, если какое-нибудь чудовище почувствует, что он боится, и нападет на него? Вечером в темноте, когда Самюэль Элиас один дома, плюхнется к нему на кровать, кувырнется через него, потом уляжется с ним рядом на подушке и давай сосать через трубочку кровь из его руки!

В конце января у Самюэля Элиаса день рождения. Ему исполняется восемь лет. Чего он себе желает? Известно чего: ему нужен секрет. Мама и папа переглядываются. А может быть, что-нибудь еще? Например, альбом для марок? Нет, альбомов ему не надо. Может быть, книжку какую-нибудь? На что Самюэлю Элиасу книжка? У него есть своя заветная тетрадка! По лицу папы видно, что он озабочен. Тогда Самюэль Элиас говорит, что ему очень нужен альбом для марок. Говорит так, чтобы папу не мучали заботы.

И вот наступает день рождения. В такой день положено делать вид, будто ты спишь, когда мама и папа утром входят с подносом, а на подносе торт, а на торте марципаном выведено: «Самюэль Элиас 8 лет». Надо протереть глаза, и сделать удивленное лицо, и прикинуться, будто ты забыл, какое сегодня число. Самюэль Элиас всегда так делает, потому что его папа такой чувствительный. Вдруг он жутко расстроится, если Самюэль Элиас не будет рад альбому для марок и детской карточной колоде!

— Хочешь, сыграем! — предлагает Самюэль Элиас, и они играют в карты, сидя на кровати.

— Пап, — говорит Самюэль Элиас после того, как дал папе выиграть два кона, — вы сегодня вечером будете дома?

Папа качает головой:

— Нет, дружок, мы заняты в театре.

Входит мама и говорит, что Самюэль Элиас может, если хочет, пригласить к себе друзей после школы.

— Магнуса? — спрашивает Самюэль Элиас.

— Магнуса и еще несколько человек, если хочешь.

— Ладно, пускай Макаронин придет, — бурчит он.

— Ее так зовут?

— А как же еще?

— Больше никого не пригласишь?

— Может, позвать еще Пера-Улу? И Тюлле? — воинственно говорит Самюэль Элиас.

— Ну, хотя бы их, — осторожно отвечает мама.

— Нет уж, их я ни за что на свете не позову!

Он уже раздумал, совсем не хочет праздновать свой день рождения. Слишком это хлопотное дело, если разобраться.

— Тогда я приглашу кого-нибудь из своих друзей, — говорит мама.

— Так ведь это не твой день рождения!

— Не мой, а все-таки и мой немножко! Ведь ты родился у меня восемь лет назад.

— Вот-вот — я! Вдруг родился бы кто-нибудь другой! А тебе было очень интересно?

— Интересно?

— Ну да! Или только больно?

— Сначала было только больно, потом вся боль кончилась, а потом… потом смотрю, откуда ни возьмись, ты лежишь живой у меня на руке.

— Еще, — просит Самюэль Элиас, — расскажи еще!

— И мне даже было как-то странно, что ты вдруг есть на свете. Ведь прежде тебя не было по-настоящему, только в животе у меня, а до того и вовсе не было. Не понимаю, как мы жили, пока ты не появился, что мы делали без тебя!

Самюэль Элиас тоже не понимает, что они делали без него.

— Еще! — требует он. — Рассказывай дальше!

— А еще я помню твой запах, такой любопытный запах!

— Приятный или неприятный?

— Очень приятный! И необычный!

— Это хорошо!

Самюэль Элиас задумывается. Надо же было так случиться, что родился именно он! А у мамы Магнуса родился именно Магнус, а не кто-то другой! Это очень удачно вышло, потому что мама Магнуса не смогла бы ужиться ни с каким другим ребенком. Например, с Самюэлем Элиасом, не говоря уже про Пера-Улу!