Валя Стиблова: Дом возле больницы

Девушки сидят рядом, Витя нарезает салфетки, Элишка вышивает на своем фартуке инициалы. Горит только настольная лампа. Витя сегодня разговорчива как никогда.

— Знаешь, как у Лиды дома хорошо! Иржик прелесть, приглашал меня пожить у них. — Витя сидит на краю кушетки, оперевшись о стену, на детском лице серьезное, сосредоточенное выражение. — А твой как? Он добрый, Элишка?

Элишка неподвижно смотрит перед собой. Вите виден ее улыбчивый профиль с изящным узлом собранных кверху светлых волос.

— Значит, добрый, — не отстает Витя.

— Да, — опускает глаза Элишка и задумчиво добавляет: — Только он не один, понимаешь? Сын у него маленький…

Витя настораживается.

— Тогда брось, брось его, Элишка, — горячо убеждает она Лидину подругу и, помолчав немного, добавляет: — Вдруг ты его не полюбишь, сыночка-то?

Элишка натянуто улыбается:

— А я замуж не собираюсь… — И быстро встает, чтобы выключить стерилизатор со шприцами.

Вот и одиннадцать. Стрелка электрических часов перескакивает, начиная новый круг. «Только бы ничего не случилось до утра!» — мечтают девушки. Витя прислоняет голову к стене, чуть прикрывает веки, и стеклянный шкафчик с медикаментами расплывается перед глазами…

Сигнал! Обе выскакивают в коридор, чтобы посмотреть, какая палата вызывает. Пятьдесят первая! Жалобно переглянувшись с Витей, Элишка надевает фартук:

— Ну, я пошла!

В палате горит свет. Пани Балкова не может скрыть своего злорадства. Ее соседки сочувственно взирают на Элишку: совсем подросток!

— Хм, новая сестра… — не в силах удержаться пани Балкова. — Не могу уснуть, сестричка, — вкрадчиво жалуется она. — Мне прописали какое-то снотворное, но вы-то не знаете, какое именно. — И пани Балкова делает вид, что страшно огорчена.

Элишка улыбается как можно любезнее.

— Сейчас я загляну в историю болезни, пани Балкова, — невзначай называет она ее по фамилии.

Больная, многозначительно хмыкнув в сторону соседок, громко удивляется:

— Вы знаете меня? Чем обязана?

Ничего не ответив, Элишка поворачивается и быстрее ветра летит за лекарством. Вернувшись, протягивает пани Балковой таблетку и стакан воды.

— А где наша сестра? — допытывается та. — Мне бы постель поправить, совсем сбилась!

Элишка приподнимает грузную больную — у той и в мыслях нет приподняться, помочь сестре, — и расправляет простыню:

— Пожалуйста!

Когда Элишка, выключив за собой свет, выходит из палаты, пани Балкова язвительно шипит:

— Видали?! Вертихвостки! Вот будет обход, уж я главного обрадую… — И, не слыша в ответ ни слова поддержки, добавляет многозначительно: — Считаю своим долгом…

Тут пани Влахова не выдерживает:

— Скажите, а что, собственно, произошло? Вам не уделили достаточно внимания? Или, может, вам известна какая-то страшная тайна о наших медсестрах?

— Пока не известна, но я до них доберусь! — угрожающе бросает в темноту пани Балкова. — Как за парнями бегать да на танцульки — это они горазды…

Выслушав Элишку, Витя совсем отчаялась. Она понуро бродит по сестринской и каждые пять минут смотрит на часы:

— Вот увидишь, сейчас опять просигналит…

— Ух и злюка эта Балкова! — жалуется Элишка. — Видела бы ты, как она меня… с головы до ног… Я ей таблетку снотворного дала, может, уснет.

Ночь. Вите совсем не до сна. Она представляет себе самое страшное: главврач обходит ночные посты и вдруг видит ее. «Всех троих чтоб ноги больше не было в больнице!» — сердится он. Внутри у Вити как будто что-то шевелится от страха. Или начинается приступ у больного. Прибегает врач: «Где дежурная сестра?» Или звонит старшая медсестра и требует к телефону Лиду. Ладони у Вити становятся влажными, уши от волнения краснеют.

— Элишка, я до утра, наверное, не выдержу, — хнычет она.

— Помалкивай лучше, пуговица, — храбрится Элишка. — А ну, садись-ка вот сюда и вздремни немножко.

Элишка раскрывает книгу, но Витя не успокаивается:

— И зачем я только Лиду заставила ехать? Вдруг теперь ее с работы выгонят, а заодно и нас с тобой из училища? Что нам тогда делать?

Раздается сигнал. В ночной тиши он гудит как пароходная сирена. У Вити уже сил нет подняться и посмотреть, кто вызывает.

— Опять эта Балка-палка! — негодует Элишка и плетется в пятьдесят первую, как на казнь.

Скорчившись на постели, пани Балкова громко причитает:

— Господи, боль-то какая! Мочи нет терпеть! Врача позовите!

Элишка старается ее успокоить:

— Потерпите, пани Балкова, сейчас я вам болеутоляющее принесу — и все пройдет.