Роб Буйе - Все из-за мистера Террапта

Очередь дошла до меня.

— Я согласна с тем, что предложили остальные, — сказала я, — но, может, мы и на улицу выйдем?

Вокруг одобрительно загудели. Странно было слышать, как другие девочки поддерживают меня. Если бы Алексия оставалась прежней, они бы слушали только ее, но теперь, когда она присмирела, мы все ладили друг с другом гораздо лучше.

Прекращение девчачьих войн не означало, что жизнь стала идеальной. У меня все еще оставалась одна проблема — Анна. Я не пошла к ней в гости, потому что струсила и не поговорила с мамой. Я придумала какое-то оправдание: якобы у нас на выходные были семейные планы. Джессика рассказала мне, что ей все страшно понравилось и что мама Анны очень приветливая. Теперь Анна звала нас снова.

— Ты узнай, когда тебя дома отпустят, на этот день и договоримся, — сказала она мне.

Теперь-то уж я должна поговорить с мамой. Просто обязана.

Классный час закончил мистер Террапт.

— Мне понравилось то, что я услышал, — произнес он. — Часть дня мы можем провести в кабинете, играть в разные игры, а потом действительно пойти подышать воздухом. Я еще подумаю и сообщу о своем решении. Но прежде всего вам надо заработать последнее звено. Объявляю заседание закрытым, — закончил мистер Террапт. Он всегда говорил это в конце.

Какая все-таки хорошая вещь — собрания. Когда мы проводили классный час в первый раз, мистер Террапт сказал, что они нужны для того, чтобы каждый мог выразить свое мнение. Тогда у меня никакого мнения не было, а теперь появилось.

Наконец-то мы дождались нашей награды. Или почти дождались. Я правда надеялся, что Тер не подкачает и выпустит нас на улицу. Поэтому на следующее утро я поднял руку в самом начале первого урока.

— Ну, что теперь, Питер? — спросил Тер.

— Мы пойдем на улицу? Вы уже решили? По сугробам гулять нельзя, так у нас в правилах написано. Мы, конечно, могли бы выйти на площадку, но там всегда куча народу и нечего делать.

Все молчали и внимательно меня слушали. Знали, что я прав.

— Питер, мне нравится ход твоих мыслей. Я действительно уже поговорил с миссис Уильямс, и она дала нам особое разрешение гулять по снегу, если у вас у всех будут зимние штаны, шапки, перчатки и ботинки.

— Она дала нам особое разрешение несмотря на то, что мы видели ее трусы? — изумился я.

— Именно, — подтвердил Тер, делая вид, что не замечает раздававшихся вокруг смешков.

— Разрешение гулять по сугробам? — переспросил я, чтобы убедиться, что не ослышался.

— По сугробам, — кивнул Тер. — Но только если все вы будете в зимней одежде. Иначе на улицу мы не пойдем.

Я не верил своим ушам. Когда я в тот день лег спать, перед моими глазами вовсю плясали крупные белые снежки.

Это будет как самая лучшая вечеринка на свете.

Класс бурлил. Мистер Террапт только что повесил последнее звено на нашу бумажную цепь, и она коснулась пола. Когда ты в одном классе с типами вроде Питера и Алексии, новые звенья зарабатывать нелегко, но в конце концов у нас получилось.

— Поздравляю! Вы заслужили свободный день, — провозгласил мистер Террапт. — Ваш собственный праздник.

Питер никак не мог в это поверить. Откровенно говоря, никто из нас не мог, но Питер просто голову потерял от восторга. Единственное, о чем он был в состоянии думать, — это о предстоящей снежной экспедиции.

— Эй, мисс Калифорния, штанцы тебе потеплее понадобятся, не забудь! — кивнул он на мои джинсы. Забудешь тут. Я только об этом и думала, но отнюдь не потому, что предвкушала прогулку…

Я нерешительно подняла руку и подождала, пока мистер Террапт меня заметит. Школьный день почти закончился. Тянуть дольше было невозможно.

— Джессика, у тебя вопрос?

— Да… что-то вроде, — пробормотала я. — Одно небольшое затруднение. У меня нет зимних штанов. В Калифорнии они не нужны.

Воцарилось молчание.

Я чувствовала себя так, как будто взяла в руки огромный пылесос и высосала из одноклассников всю их радость. Питер уставился на меня. Я не решалась встретиться с ним взглядом. Потом заметила, что руку поднял Люк. Мистер Террапт обратился к нему.

— Да, Люкстер?

— У меня есть зимние штаны, которые Джессика может взять. Старые штаны моей сестры.