Энн Доунер - Магия в скорлупе

— Лимерики и молния, слесари и лемуры! — прошептал Кобольд сквозь зубы.

Он держал только половину карты виверны, и это, по-видимому, на столько же уменьшало силу слов. Пол под Гидеоном разверзся, чтобы поглотить его, но он лишь провалился сквозь ковер и доски по колено, так и не выпустив карты и увлекая за собой Кобольда.

Теодора почувствовала, что рядом кто-то стоит, обернулась и увидела полного джентльмена, похожего на профессора. Он выглядел каким-то взъерошенным в рубашке с закатанными рукавами, красных подтяжках и коричневых твидовых брюках. Незнакомец отвлекся от наблюдения за борьбой и шепнул ей на ухо:

— Мисс Оглторп? Мы знакомимся при чрезвычайных обстоятельствах. Айен Мерлин О’Ши к вашим услугам.

Теперь Гидеон отразил чары Кобольда. Выбравшись из ямы, он произнес что-то вроде:

— Караваны и карамели, тмин и карусели.

От этих слов серый шелковый костюм вдруг превратился в одеяние из сотни блестящих серых кротов с розовыми звездчатыми носами. Одежда стала очень неудобной — слишком теплой, тяжелой и извивающейся. В гостиной запахло, как в зоопарке. Но Кобольд не решился сбросить новый наряд, не зная, что стало с его шелковыми боксерскими трусами.

— Вы не можете остановить их? — тихо спросила Додо у профессора.

Мерлин покачал головой:

— К сожалению, правила Гильдии отводят мне роль секунданта на дуэли. Я должен следить, чтобы борьба проходила честно, и оказать первую помощь, если потребуется.

Хватка Кобольда постепенно ослабевала, одежда из живых кротов вызывала ужасный зуд. Но ему удалось сказать еще одно заклинание:

— Левкои, ложь, лев!

Двухголовая змейка, обвившаяся вокруг руки хозяина, выросла до размеров анаконды, угрожая задушить чародея в своих кольцах. Гидеон все еще держал уголок козыря виверны одной рукой, а другую прижал к боку. Змея так сдавила его грудь, что он не мог вдохнуть достаточно воздуха для произнесения ответного заклинания. Наконец в отчаянии он выпустил карту и начертал в воздухе магический знак.

Кобольду понадобилась лишь секунда, чтобы осознать, что козырь виверны у него в руках. Он быстро забормотал запретное заклинание, но чары Гидеона сработали раньше. Слова стекали с губ колдуна густой струей меда, который образовал липкую золотистую лужу у его ног, а потом вылетели роем пчел, облепивших его лицо жужжащей маской. Они не жалили, но толстым слоем покрыли глаза, нос, рот и уши Кобольда так, что виднелась только ямочка на подбородке.

Оуроборос уменьшилась, но у Гидеона было сломано ребро, и дышал он с трудом. Это дало Кобольду время, чтобы тоже успеть начертать в воздухе знак. Маска из пчел мгновенно заморозилась и отделилась одним куском.

Теперь уже ничто не могло его остановить. Безобразные слова заклинания зарождались глубоко в груди колдуна, звучали низко и хрипло, как засорившаяся труба канализации, как будто он выплевывал что-то мерзкое.

Кобольд твердил заклинание, а посреди комнаты начало что-то проявляться. Сначала возник вращающийся туманный столб воздуха, мерцавший, как мираж на раскаленном шоссе. Затем он разлился черным, мрачным, гладким масляным пятном на темной воде. А потом превратился в молодую девушку, не старше шестнадцати лет, с растрепанными волосами, в рваном платье. Вызванная черной магией, она состояла из отражений и теней, неплотная, нереальная, но в то же время пугающе близкая. Она была очень красива, но сейчас ее бледное лицо и пристально глядящие глаза выдавали человека, безнадежно заблудившегося в лабиринте безумия.

Гидеон посмотрел на это видение и прошептал:

— Гвинлин.

Казалось, что ее вид причиняет ему боль, но все же он не мог отвести от нее глаз. Видение шагнуло к нему и протянуло руку. Каким-то образом Теодора знала, что, если двойник, или привидение, или что бы там ни было, коснется Гидеона, он тоже станет привидением. Неужели это честная борьба? Она повернулась к профессору О’Ши:

— Вы не можете помочь ему?

Мерлин уже шарил в кармане и вытащил пакет из фольги, очень похожий на серебристые пластиковые пакеты с мороженым для астронавтов. Отец Додо всегда вкладывал такое лакомство в ее рождественский подарок. Надпись на пакете предупреждала: «Спасательный пакет чар. Вскрыть только в случае необходимости. Хранить в прохладном месте». Мерлин разорвал его зубами, высыпал на ладонь что-то невидимое и набросил на Гидеона таким же движением, каким расстилают простыню на кровати. Его моментально покрыла тихо жужжащая, мерцающая сеть золотистого света, словно тысяча светлячков, пойманных в тонкую паутину.