Кристина Сещицкая: Мой волшебный фонарь

Что касается пани Шпулек — большое ей спасибо за то, что она научила меня и мою подругу Иську вязать. Это занятие здорово успокаивает нервы. Пока я освоила только один узор, но не очень горюю, потому что все равно мои свитера и шапочки никто не станет носить. Сейчас я вяжу шарф. К сожалению, я не умею заканчивать — сколько ни пробовала, ничего не получается, вот я и продолжаю вязать дальше, благо шерсти много. Связала уже около двух метров. Ясек, глядя на мой шарф, подыхает со смеху — не понимаю почему. А вчера говорит: «Ты что, чокнулась? В твой шарф мумию запеленать можно, остановись!» Тоже мне остряк! Во-первых, для мумии шарф еще коротковат, а во-вторых, я имею право заниматься тем, что мне доставляет удовольствие. Вчера вечером на меня вдобавок напустился папа. «Дурацкое занятие! — сказал он. — Сколько можно сидеть и бездумно ковырять спицами!» А я вовсе не бездумно ковыряю, я за работой решаю всякие проблемы. Но папа все равно считает, что это пустая трата времени. Он бы предпочел, чтобы я заучивала французские слова. «А нельзя ли как-нибудь совместить эти два занятия?» — высказал однажды папа гениальную идею. Нельзя! Вязать и размышлять — это да. А какой будет толк от того, что я зазубрю несколько французских слов, если я не научусь мыслить по-польски? И вообще, почему мне мешают спокойно трудиться над моим стокилометровым шарфом? А вдруг на каком-нибудь километре мне придет в голову гениальное открытие?..

Аня, теперь ты мне напиши. Про то, какая ты, и любишь ли ты читать? Я очень люблю! Моя любимая книжка — «Чудо в Карвиле» Бетти Мартин. Но подумай, что это про каких-нибудь святых, там рассказывается о прокаженных, среди которых Бетти Мартин жила и работала. А другая моя любимая книга — роман, который написала моя сестра, неизданный, конечно. Он называется «Ромео из музыкальной школы». Про любовь. Я не выношу мальчишек, должно быть, потому, что у меня есть брат, но книжки про любовь мне нравятся.

«…Я вовсе не уверена, что моя сестра понимает счастье так же, как я…» — написала Агата. Ух! Я, конечно, тоже считаю себя счастливой оттого, что у меня есть сестра, но в чем-то Агата все-таки права. Счастье у каждого свое, собственное, не такое, как у другого. Кроме того, наверно, существует какое-то общечеловеческое счастье. Думаю, что учительница, которая преподает у Агаты и Ясека обществоведение, вмиг сумела бы это объяснить, если б только Агата пожелала ее спросить. Но Агата ни о чем ее спрашивать не станет, потому что, насколько я понимаю, именно эта учительница — единственный во всей школе человек, которого Агата искренне не любит.

У Ясека подобных забот нет. Он живет, точно орешки щелкает, — лишь бы только не попадались пустые. Единственное, в чем он преуспел, — это в искусстве без промаха забрасывать мячи в баскетбольную корзину, что при его ста восьмидесяти сантиметрах роста, между нами говоря, не так трудно. Несмотря на то что Агата первая ученица, а Ясек — последний лодырь, он самая популярная личность в классе. Двойки — а их у него несметное количество — ничуть не мешают ему воображать: как же, лучший баскетболист спортклуба! Краса школы и гордость семьи. Восходящая звезда польского баскетбола, которую на будущей неделе будут демонстрировать по телевидению.

Мой братец не способен правильно определить центр прямоугольника, но это никого не беспокоит — главное, что он из центра площадки точно попадает в корзину! Его буквально за уши перетаскивают из класса в класс, насильно запихивая в голову минимум необходимых знаний. И в результате жалкие троечки Ясека радуют нас куда больше, чем круглые пятерки Агаты! Причем мы прекрасно понимаем, как это несправедливо. Бедная Агата! Она старательно восхищается тройками брата, а собственный дневник смущенно заталкивает в дальний угол, чтобы, упаси бог, у героя дня не возникло неприятных ассоциаций. Я считаю, что в данном случае Агата проявляет излишнюю деликатность, но за это я ее и люблю. А вот почему я все-таки люблю Ясека, просто не понимаю. Иногда я думаю, что исключительно за победно поднятый кверху нос, один вид которого неизменно наполняет мою душу оптимизмом.

Особое место в нашей жизни занимает дядя Томаш. Раньше он жил вместе с нами, а несколько месяцев назад перебрался в собственную квартиру, но приходит к нам чуть ли не каждый день.