Миран Шильке - Деревенская принцесса

— Ну конечно. Ещё тогда, когда Сердце Любви вырезала.

— Ну так тем более. Пусть подумает теперь. Решит для себя всё.

— Спасибо, бабушка, — успокоилась я. — Только не уверена я, что что-то изменится.

— Ничего, внученька, всё будет хорошо.

Я посмотрела в угол кухни, где стоял букет… Если бы я тогда осталась дома, всё могло бы быть по-другому. Возможно, и признался бы мне Эрик во всём и всё разрешилось самой собой. Но теперь причитать было поздно.

Такие красивые цветы и так много не мог собрать человек, для которого я была безразлична. Одна только эта мысль стала для меня светлым лучиком надежды на то, что всё ещё может закончиться хорошо. Хотя верилось с трудом.

Глава 19

Череда разоблачений

Эрик не возвращался.

Я как на иголках ждала его весь день, но он так и не появился. В обед он тоже не пришёл, хотя должен был… И тогда я вообще погрустнела.

Чтобы хоть как-то скоротать время, решила прогуляться.

Взяв в коридоре пустую корзину, я направилась по прогалине в сторону поля, чтобы собрать подсолнухи. Раньше я всегда так делала в детстве, и теперь мне захотелось это повторить.

Идя вдоль прогалины, я услышала голоса и, разобрав, кому они принадлежат, притаилась среди деревьев, не шевелясь.

Это были Истукан и Жанна. Она показывала что-то Кикиморову, а тот прислонил к дереву свой велосипед и разглядывал предложенную вещь. Что это было конкретно, мне понять не удавалось — мешала листва. Но убирать её я не осмеливалась – ещё зашуршит, хрустнет что-то… Потом и проблем не оберёшься, оскорблений уж точно.

— Нравится? — спросила девица.

В волосах у неё теперь вместо заколки в виде подсолнуха красовалась другая… с маком. Да уж, фантазии не занимать! Одно лучше другого.

— Конечно, нравится, — довольно ответил Истукан и повязал на шею шарф.

Это был тот самый шарф из лёгкой ткани, вручную расшитый, из ателье Тимофеевны. Он был очень красивый, с этим даже и спорить не приходилось — мягкий и воздушный с изображением старинных автомобилей.

— Сама вышивала, старалась, — нагло врала Жанна.

Я так и рот раскрыла от этих слов… Так значит, грош цена всем талантам деревенских прелестниц? А, может быть, и все их сладкие презенты тоже дело рук профессиональных пекарей или умелиц-бабушек? И корзины?

— Ну что ты молчишь? — надула показательно губы девица, выпрашивая комплименты. — Я так старалась, а ты.

— Мне всё очень нравится, — заискивал Истукан, грубо схватил свою поклонницу и впился ей в губы.

Меня чуть не стошнило. Это же надо было оказаться свидетельницей такой пошлой сцены.

Девушка замахала руками и забила по плечу Истукана.

— Прекрати, — сказала она вырвавшись. — Целуешь, кого попало… и меня тоже? А я не такая, как все, я особенная.

Кикиморов был явно расстроен прервавшимся поцелуем.

— Ты о чём вообще? — спросил он.

— А о том! — скрестила руки Жанна и отвернулась в мою сторону.

Я шмыгнула за дерево… Ещё не хватало, чтобы меня сейчас застукали.

— Я всё видела, — продолжила девица. — Вчера целовал эту Киру Брик у поля.

Я головой покачала… Эрик видел, Жанна видела — там что, в зарослях полдеревни собралось? Вот уж никаких скрытых камер не надо, и так все всё увидят и распустят слухи по ближайшим окрестностям.

— Ну что ты, — залепетал Истукан. — Кира Брик это так… Ничего серьёзного. Тоже мне звезда. Возомнила себя великой актрисой и пытается ещё как-то выпендриться с претензией на талант.

— Правда? — обрадовалась Жанна россказням.

— Ну конечно правда. Ты для меня лучше всех. Лучше десятка Кир Брик. И красавица, и умница…

Я выглянула из-за дерева.

Жанна кокетливо отводила глаза и больше сопротивляться не стала, когда Кикиморов вновь стал её целовать.

— Ну ладно, пойдём уже, — через долгое время послышался голос девицы. — А то девочки пойдут меня искать, или кто-то наткнётся случайно. И так про меня слухи ходят, что я доступная.

— Злые языки, всё сплетни! — заявил Истукан театрально. — Ты только моя.

Кикиморов зарычал, ущипнул Жанну, та игриво засмеялась и они о чём-то болтая, направились в сторону деревни.

Я шла вдоль поля с собранными в корзину подсолнухами. Всегда их любила… Вот только теперь они у меня ассоциировались с дурацкой заколкой Жанны и былого восхищения я уже особенно не испытывала.

Бродя по неровной дороге, я услышала сзади шум велосипеда. Поворачиваться не хотелось совершенно, потому что порыв ветра донёс до меня приторный аромат знакомого парфюма.