Ахто Леви - Такой смешной король! Книга вторая - Оккупация

— Пока настанет хоть какой-нибудь мир, много крови прольётся, — прервал Килка Тайдеман. — В нашем городе нашли уже семьдесят четыре жертвы, а сколько всего людей убито по всей Прибалтике, а на фронте… А сколько ещё погибнет на войне?.. Хотя бы в России. Русские тоже люди. Немцы там, надо думать, не очень любезничают с побеждёнными.

— Да, да, не очень, господин Тайдеман, — воскликнул Отто радостно, он был в хорошем настроении, — не так, конечно, как русские любезничали у вас… в городе, в стране, но немцы очень любезные люди, поверьте мне.

— Что делалось в подвалах ГПУ в Риге! — вскричал Килк.

В подвалах ГПУ… Королю было понятно только то, что ГПУ — это очень страшно, что если в ГПУ попадёшь, то уже живой не останешься, значит, как на картинах Калитко. Но как мог Жора Калитко всё так нарисовать, если сам не был в подвалах ГПУ? Откуда ему известно, как там бывает?

Да, конечно, патроны, порох, пушки и винтовки — это мужская забава, очень интересная, а Король Люкс — мужчина, это факт. Но общение друг с другом посредством мяча более занимательно, когда надоедает рвать штаны и фрукты в чужих садах — тоже факт.

Особенно увлёкся Король мячом, когда сообразил, что с помощью этого круглого предмета можно наилучшим образом продемонстрировать ловкость, не заслужив при этом дурной славы, сопровождаемой часто синяками на лице или…

Играли в основном на правом берегу Тори, где очень давно, говорят, стояла чья-то усадьба. В данное время обширный участок зарос травой. Росли здесь и деревья, очень удобные для раздирания брюк. Собирались сюда люди Тори обоего пола приблизительно того возраста, которым кино «до четырнадцати лет» не разрешалось. Именно здесь на лугу и нашёлся для Его Величества новый друг, которого звали, что весьма примечательно, Иван.

Король прибежал сюда, полагая, что застанет игру с мячом, а были у народа Тори разные игры, это естественно; ещё полагал Король застать своих адъютантов, Свена с Вальдуром, но их-то и не оказалось, хотя играть играли. Собралось человек десять, Лилиан Вагнер тоже была. Эта высокая, стройная и сильная девушка с длинными развевающимися светлыми волосами многим мальчикам нравилась. Королю тоже, но…. не потому, а просто за то, что была энергичная, весёлая, приветливая и не задавалась, как многие девчонки, хотя и была уже в том возрасте, когда пускают кино без мамы. И Большая Урве присутствовала, тоже очень даже шустро гонялась за мячом, но Король избегал её. Урве стала над ним насмехаться, издевательски называть малышом, а это обидно. Бегал здесь и мальчик, действительно малыш, которого Король до этого нигде никогда не видел. Непонятно, откуда он такой черноголовый и стриженый здесь взялся. Когда Король об этом спросил, мальчик ответил на марсианском языке и ничего нельзя было понять. Когда же Король Люкс спросил, как его зовут, он очень серьёзно ответил:

— Иван Родионович.

Это было смешно! Все кругом засмеялись, и Большая Урве объяснила:

— Он всё время так… всем так отвечает. Кто-нибудь спросит, как его зовут, а он… Иван Родионович… Ха-ха-ха!

Иван стоял среди них и скромно улыбался, обутый в сапоги из странного материала: кожа не кожа. Одетый в длинные брюки, в зелёную суконную рубашку, он выглядел необычно, а был всех меньше, это несомненно, хотя могло ему быть столько же лет от роду, сколько и Его Величеству. Иван улыбался, он не понимал, что же смешного в том, что его зовут Иван Родионович. Но все смеялись, потому что ни у кого из островских ребят не было двух имён, кроме как у Короля, у которого вторая часть его титула означала… должность, вернее, как бы место службы. А так… Правда, встречались люди и с двумя именами, потому что некоторые мамы и папы, бывало, не могли договориться, как назвать новорождённого: Эриком или Индреком. Чтобы не спорить, называли Эрик-Индрек. Но всё равно в своём кругу никто не представлялся столь вычурно — нелепо же! А тут… Иван Родионович!.. Смешно!

Было непонятно по многим причинам: во-первых, русский. Маленький, но всё равно русский. Во-вторых, стриженый, в сапогах… Всё странно очень. Бегал шустро, мячом владел не хуже любого из района реки Тори, поэтому-то и можно заявить совершенно категорично, что мяч — игрушка не только коллективная, с которым в одиночку играют разве что законченные эгоисты, но и международная, поскольку и эстонец и русский могут играть с ним одновременно.

Иван не понимал эстонского языка. А народ Тори |по-марсиански. Общаться с Иваном легче, чем осталь-ым, было Королю, благодаря дружбе с Поликарпом. Король с Поликарпом, правда, преимущественно общались на международном языке смеха, а чтобы понять теперь Ивана, которого все стали дружески называть Ваня, одного смеха явно недоставало, и всё же опыт общения с Карпом постепенно сыграл свою роль, и настал день, которого люди Тори с нетерпением ждали, — особенно Лилиан Вагнер, родители которой были из немцев, хотя Лилиан родилась на острове. Она относилась к Ивану с большим участием, чем остальные. Когда Король наконец в точности сумел расшифровать разъяснение Ивана, — почему он Иван Родионович, — выяснилось вот что: в России, когда к человеку относятся уважительно, то обращаются к нему по имени-отчеству, когда же с ним дружат, то просто по имени. Раз все люди Тори называют его Иваном или Ваней, что одно и то же, они относятся к нему как к другу, и он, Иван, доволен. Но если захотят обратиться к нему по имени-отчеству, он возражать не станет, поскольку это означает, что его уважают.