Людмила Матвеева - Мы в пятом классе

Ну, а штаб? Девочкам так хотелось создать свой тайный штаб. Теперь они его имеют. А что же дальше? Песни петь — это ещё не штаб. И репетировать пьесу о королевском дворце — можно, конечно, и на чердаке. Но при чём здесь штаб?

Штаб — дело боевое, тимуровское, пионерское. И однажды Оля говорит девочкам:

— Я нашла нужного человека. Теперь у нас всё будет по-настоящему.

— Какого человека? — спрашивает Лариса, замирая. Что ещё эта Оля Савёлова придумала? Опять по холодным задворкам таскайся и по чердакам шныряй. Разве это подходящее занятие для девочки?

— Старушка очень хорошая, ноги больные, совсем не выходит, ей девяносто два года, мне в ЖЭКе сказали. Я специально в ЖЭК ходила. Понятно? Будем тимуровцами, мальчишки у нас ещё попляшут.

— Олечка! Ну какая ты молодчина! — всплёскивает руками Оксана. — Тимуровцы — это так интересно.

— Романтика, — пискнула Людка. — А что мы будем делать у старушки?

— Помогать, — твёрдо сказала Оля. Больше она и сама не знала. — Пошли. Тайное заседание тимуровского отряда закончено.

Старушка оказалась очень славной. Она спросила дребезжащим голосом:

— Кто там? Кто там?

— Тимуровцы! — громко прокричали девочки.

Старушка была глуховата, она не услышала их ответа, но дверь открыла.

Она была маленькая, худенькая, глаза смотрели с любопытством и весело блестели.

— Меня зовут Софья Павловна. Проходите в комнату.

— Мы вам будем помогать! Во всём! Софья Павловна! Давайте мы в магазин сходим! — кричала Оля.

— В булочную! — кричала Оксана.

— В аптеку! — кричала Людка.

— Не надо так кричать, — вдруг засмеялась Софья Павловна. — Пока ничего не надо, мне соседка всё приносит, очень хорошая женщина. Мы с вами будем чай пить, гости у меня бывают редко, все состарились, трудно им по гостям ходить.

Софья Павловна, тяжело шаркая тапками, пошла в кухню, поставила чайник. Покряхтев, нагнулась, достала из шкафчика варенье.

— Вишнёвое, без косточек. Сама варила. Да вы ешьте, не стесняйтесь.

Приветливая, гостеприимная старушка Софья Павловна. Они быстро перестали стесняться. Попили чаю, потом посмотрели книги на полках.

— Ой, девочки, смотрите! Сказки дядюшки Римуса, у меня тоже есть такая книга!

Оля листала книгу, Оксана достала другую. Людка с Ларисой стали бегать друг за другом, перевернули кресло. Софья Павловна сначала улыбалась, потом вздохнула:

— Устала я что-то, ступайте девочки. Вы не обижайтесь, силы уже не те.

Жалко было уходить от милой Софьи Павловны, из её светлой, уютной квартиры.

— Мы к вам ещё придём, — пообещала Оля, — обязательно.

— Не беспокойтесь, девочки, — вежливо, но твёрдо ответила старушка.

Она пошла мыть посуду, а Оля пожала плечами.

— Странная какая. Мы ей помогать хотим, а она не хочет. Это всё вы — бегаете, носитесь, стулья раскидали. Из-за вас она нас больше и не пустит.

— А что мы? — быстро заговорила Людка. — Уж и поиграть нельзя? Правда, Лариса? Всегда ты командуешь, Оля. Надоело даже.

Людка повернулась и пошла. Лариса нерешительно затопталась на месте. Тимуровский штаб разваливался на глазах.

— Люда, постой, — властно окликнула Оля, — нечего обижаться. Найдём другую старушку или ещё что-нибудь придумаем.

— Всё равно надоело, — проворчала Людка, но всё-таки пришла обратно.

И Лариса подумала: «Хорошо, что я не пошла вместе с Людкой. Всё равно бы вернулись».

Словно распрямилась душа у Тани. Как будто была душа у Тани сжата в комочек, а теперь заняла положенное нетесное пространство. Вот эта жизнь настоящая.

Таня долго была одна, но не за её одиночество мы любим её. В ней много хорошего, в Тане. И не только директор школы это заметила, и не один Игорь Павликов это знает, и не только мне Таня нравится.

Максим вчера залепил ей в спину теннисным мячом. Крепким теннисным мячиком с близкого расстояния. Вот какие дела.

А Таня? Весь мир сияет ярким светом, искрится и переливается.

Таня теперь заранее чувствует, что скоро она увидит Максима. Как это может быть — не знаешь, где он, а чувствуешь — сейчас увижу. Разве можно знать заранее? Таня и сама удивляется, но всё равно знает. И ни разу не ошиблась.

Вот сейчас она подходит к своему пятому классу «В» и чувствует: Максима там нет. Она входит и видит: его нет. И сразу класс кажется ей пустым, хотя там полно народу. Колбасник кидается в Серёжу пластилиновыми шариками. Вовка гоняется за Колбасником и орёт: «Жиртресина!» Оля листает учебник, Оксана пишет записку. Все заняты своим делом, в классе шум, а Тане кажется, что тихо, пусто. Ну что за глупости. Вот сейчас он придёт, влетит, запыхавшись, кинет портфель на пол, он всегда кидает его на пол. А что с ним носиться, с портфелем? Таня свой тоже кинула на пол. Потом он щёлкнет по макушке Колбасника, хотя Колбасник вдвое больше его. Не боится Максим Колбасника. Потом он напишет на доске «Кузя дура», и это будет означать, что Таня Кузнецова ему небезразлична. Он мог про кого угодно написать на доске, выбор огромный. Но он захотел написать про неё, про Таню.