Вера Новицкая - Веселые будни. Дневник гимназистки

Один раз Володя невозможно нас насмешил, разошелся вовсю, a то и он последнее время кисля-кислей. Мамочка как-то спросила нас, почему мы никогда между собой по-французски не говорим: я болтаю, Люба с Сашей тоже, Володя тоже через пень-колоду парлякает [66] От французского parler — говорить. , даже и Коля Ливинский маракует. Уж не знаю отчего, но никак это нам не удается, скажем две-три фразы и опять съедем на русский.

Вот пришли мы однажды на каток. Праздник, народу тьма-тьмущая. Как раз перед нами все какая-то девица шмыгает, справа у нее паж, слева правовед, — и трещат, по-французски лопочут. Володька смотрел-смотрел на них, потом сделал вдруг серьезную физиономию, вытянулся в струнку, покрутил несуществующий ус à la [67] Как ( франц. ). правовед и говорит:

— Soyons comme il faut! [68] Будем вести себя прилично! ( франц. ).

Потом обращается к Коле и громко так:

— Nicolas, allons aux pérégonkés! Nous verrons qui qui, je tu ou tu je obgonéras! [69] Николя, давайте «на пэрэгонкэ»! Мы увидим, кто кого «обгонэрэ»! ( франц. ). Володя шутит и вставляет во фразу русские слова, выговаривая их на французский манер. — и во весь дух пустился по льду.

Не то что одни мы, тут вся публика кругом хохотать начала, так это уморительно вышло, a Люба, та по обыкновению чуть не скончалась.

Это было в среду на Масленой [70] Масленая — то же, что Масленица. , a в пятницу дядя Коля уехал.

Почти с самого утра и он, и Володя пришли к нам. Вещи свои дядя отправил еще накануне, так что уезжал на вокзал уже прямо из нашего дома. Чтобы провести с ним последние часы к нам собралась вся родня: тетя Лидуша с мужем, Боба, Женя, Нина и Наташа со своей матерью. Петр Ильич, хоть и не настоящий родственник, но мы все любим его как родного, потому и он приехал. Все они обедали.

В этот день обед подали в четыре часа, a в шесть пришел батюшка служить напутственный молебен. Пианино отодвинули, вместо него приготовили столик, закрытый салфеткой, и все нужное для священника.

Все горько-горько плакали, особенно мамочка и тетя Лидуша: ведь он их один-единственный брат. Володя был ужасный жалкуша, он держался изо всех сил, чтобы не расплакаться, но все же не смог себя пересилить и громко зарыдал. Боже, Боже, зачем столько горя таким хорошим людям! Пусть бы дурные плакали, a не мои милые, дорогие, любимые! Сама я плакала не переставая, плакала все время, так что мое лицо раздулось и покраснело.

Все поехали провожать дядю Колю на вокзал. Сперва обещано было и меня взять, но говорили, что на дворе страшная метель, и в окна видно было, как снег так и крутил, a в трубе завывало и свистело. Я еще пуще расплакалась, когда мне объявили, что я останусь дома. Все стали меня успокаивать, уговаривать, a дядя Коля взял меня, как маленькую, на руки и долго ходил со мной взад и вперед по гостиной.

— Люби, Муренок, моего бедного мальчугана, ведь у него теперь никого, кроме вас, не остается, — проговорил дядя, и голос у него так дрогнул, точно он вот-вот заплачет.

— Дядечка Колюнчик, миленький, я все, все сделаю для Володи, я его буду еще много-много больше любить, только не плачь, милый дядя, не плачь!

Все надели пальто, стоят в прихожей. Дядя еще раз обнимает меня, целует. Вот уходят… Последним мелькнуло дядино серое пальто… Все ушли… Я одна… Но мне и не хочется с ними, я так устала, так устала!..

Когда решен был отъезд дяди, мамочка и папочка обещали ему, что теперь все праздники и каникулы Володя, конечно, будет проводить в нашем доме, — ведь мы да тетя Лидуша ему самые близкие. Но у нас, во-первых, квартира гораздо больше, a во-вторых, и веселее ему, потому что я имеюсь налицо, есть с кем «покалякать», как он говорит, a у тети Лидуши детей все еще нет, да если б и были, так не сразу же десяти-одиннадцатилетними родились бы.

Прямо с вокзала Володя приехал к нам, и его уложили в папином кабинете на тахте. Следующий день прошел как-то тоскливо, уныло. Мамочка хотела послать нас с Володей на каток, развлечься немного, но опять была страшная метель. Володя целый день кис, жаловался, что голова болит. Я тоже болталась из угла в угол, пока не сообразила взять почитать «Всходы», a там преинтересные вещицы есть.

Сегодня погода была тихая, яркая, и ветер стих. Люба зашла на одну минуту позвать меня на каток. Я вылетела к ней в прихожую, потому что раздеваться и входить у нее не было времени. Ну, уладили все, условились. Возвращаюсь в свою комнату, вдруг слышу, там что-то тррах!.. Дззин!..