Владимир Разумневич - Лето на колёсах [Повести]

— Ну и ну, — от удивления Александр Фёдорович даже привстал со стула. — Признаться, недоглядел.

— Так, может, вы и о потасовке с Мишей Воробьёвым тоже ничего не слышали?

— Когда это было?

— Прошлый вторник. У нас под окном дрались. Как петухи! Стыдоба! Странно, что вы, Александр Фёдорович, этого не знаете. Зачем же тогда записку прислали? Не благодарить же за сынка!

— Конечно, благодарности он не заслуживает. Но я не думал, что дело зашло так далеко, как вы говорите. На Петю глаза мне открыли… А вызвал я вас вот по какому поводу. Школьный сад думаем развести. Саженцы раздобыли, участок определили. Решил посоветоваться с вами как с агрономом…

Александр Фёдорович порылся в бумажной стопе на столе и вынул дневник Пети. Раскрыл его.

— Да, отметка действительно подделана. Придётся разговор о яблонях отложить. Поговорим, Василий Арсеньевич, о сынке…

Тут я понял, что делать мне в учительской нечего, и стал пробираться к двери.

Последнее, что я услышал, были слова Александра Фёдоровича:

— Нам с вами, Василий Арсеньевич, надо сообща, единым фронтом начать борьбу за Петю…

Это было в годы Великой Отечественной войны. Однажды в редакцию газеты «Пионерская правда» почта доставила тетрадь с карикатурами на гитлеровских вояк и со смешными, остроумными подписями. Рисунки и подписи к ним были так хороши и злободневны, что редакция завела для них специальную рубрику «На штыке» и стала помещать из номера в номер — рядом с печатавшимся одновременно рассказом Льва Кассиля «Федя из подплава». Из пионерской газеты рубрика «На штыке» перекочевала во фронтовую печать. И солдаты, показывая друг другу рисунки, обращали внимание, что под ними стоит не совсем обычная подпись: «Рис. ученика Вовы Разумневича. Село Сулак, Саратовская область».

Мне думается, именно с этих, напечатанных в «Пионерской правде» в самом начале 1943 года сатирических миниатюр начался детский писатель Владимир Разумневич. Так он мстил фашистам за убитого в боях под городом Ржевом в 1942 году отца, за слёзы матери и за свои собственные слёзы. Так он участвовал во всенародной борьбе. И оружием в этой борьбе было для него перо и слово.

Володя Разумневич с детства отличался способностью внимательно слушать, видеть, запоминать, а в Сулаке было что и увидеть и послушать.

В гражданскую войну здесь формировались полки прославленной Чапаевской дивизии. Дед Володи, Константин Иванович, как и многие другие сулакцы, воевал у Чапаева, знал его лично. Сулак — районный центр, но в память о героическом прошлом район назывался не Сулакским, а Чапаевским. И местная газета носила гордое название «Чапаевец». Володя рос в атмосфере живой легенды. Через много лет появятся книги «Чапаевцы шутить не любят», «Чапай и чапаята», «Сердце Чапая», «И каждый ему земляк», «Приказ номер один», «Степная радуга». И в этих книгах их автор Владимир Разумневич оживит многие истории, которые слышал в детстве от деда и его боевых товарищей.

Когда фашисты напали на нашу страну, овеянный героической романтикой Сулак вновь стал центром формирования многих воинских частей, отправлявшихся на фронт. Призывников привозили даже из соседних областей. И здесь, обучившись воинской науке, они давали клятву верности чапаевскому знамени.

В учебном полку был неплохой коллектив художественной самодеятельности. И ученик Володя Разумневич неизменно участвовал во всех солдатских спектаклях, исполняя роли юных разведчиков, партизан. В эти минуты он чувствовал себя Мальчишем Кибальчишем — любимым героем своей любимой книги. Он мечтал и в жизни быть таким, как Кибальчиш: честным и добрым, верным друзьям и непримиримым к врагам Родины.

Уже после победы, окончив школу, а затем университет, Разумневич стал журналистом, работал в комсомольских журналах и газетах, писал статьи, корреспонденции, очерки.

Работа журналиста сродни писательской, но это не одно и то же. Журналист рассказывает про то, что происходит в жизни. Писатель эту жизнь показывает, как бы рисует словами. Читая статью или очерк в газете, мы узнаём разные факты, случаи. Читая повесть или рассказ, мы видим и переживаем случившееся с героями, как если бы всё это случилось с нами самими. Не всякий даже талантливый журналист может стать писателем. Для этого нужно уметь перевоплощаться в своих героев, уметь создавать словами живые образы. И кроме того, нужно сказать в литературе «своё слово» — то, что до тебя в литературе ещё никто не сказал.