Владимир Разумневич - Лето на колёсах [Повести]

Пионерские тачанки торжественным строем двигались мимо генерала Чапаева, мимо праздничной шеренги людей, мимо духового оркестра, который не уставал играть песню про тачанку-ростовчанку, про четыре колеса…

Ребята ехали по той самой дороге, по которой мчалась когда-то чапаевская конница. Да, вон там возле крайней избы стоял тогда Василий Иванович на тачанке и подбадривал своих товарищей перед боем. Его речь слушал и Васин дедушка, слушали и другие чапаевцы. Поседевшие и принаряженные, стояли они и теперь у обочины дороги…

Зазвучал голос Александра Васильевича Чапаева:

— Юные друзья! К борьбе за нашу могучую Родину, за счастье трудового народа будьте готовы!

И звонкие голоса ответили ему:

— Всегда готовы!

Раздалась команда построиться в три ряда. Начались соревнования пионерских тачанок.

Прибывший неизвестно откуда круглолицый распорядитель подбежал к Васе Климову. Рассерженно схватил его за рукав:

— Марш с тачанки! Мал ещё участвовать в гонках.

У Васи слёзы на глазах. Он шмыгал носом и кричал:

— Не уйду! Это моя тачанка! Моя!

Генерал Чапаев сказал распорядителю:

— Оставьте его! Это чапаёнок Вася Климов. Он будет соревноваться вместе с пионерами.

Тачанки застыли в готовности. Генерал отдал распоряжение:

— В селе Сормовка в сельском Совете лежит срочный пакет. Необходимо доставить его сюда на тачанке. Победит тот, кто сделает это быстрее других.

Распорядитель взмахнул полосатым флажком. Тачанки сорвались с места.

Сенька держался за вожжи, а Вася погонял Буланого хлыстом. Лошадь и сама понимала, что надо спешить. Она покусывала удила, тянула шею вперёд.

Мальчишки на других тачанках старались не дать Буланому хода. Теснили с боков, преграждали путь.

Буланый вначале бежал третьим. Бок о бок с ним звякал подковами гривастый белый конь. Он был взмылен. Ему удалось обойти Васину тачанку.

Сенька нервничал, кричал на Буланого. А в это время ураганом пронеслась ещё одна тачанка, за ней другая…

— Всё! Нам крышка! — чуть не плакал Сенька.

— А помнишь, как мы с дедушкой до Сормовки добирались? — сказал Вася. — Прямо по полю…

— Что ж ты прежде молчал! Не обязательно дорогой ехать! Через степь прямее, и никто не толкается…

Сенька повернул Буланого влево. Там, у самой дороги, глубокий ров. Тачанка заскрипела колёсами, накренилась набок. Васю даже подкинуло на сиденье. Сенька вовремя успел ухватить Васю за шиворот, а то бы лежать ему в канаве!

И вот они уже на просторе. Впереди — никого. Ровная и голая, как стол, степь. Буланый припустился во всю прыть. Теперь тачанку не нагнать!

Вася обернулся. Остальные повозки далеко позади. Пионеры что-то кричат — не разберёшь. Должно быть, хотят узнать, почему они свернули с дороги. Что ж, пусть соображают!

Две тачанки отделились от общей колонны и, перемахнув через придорожную канаву, неслись вдогонку. Не страшно! Слишком долго думали и топтались на месте. Теперь сколько ни гикай, ни стегай коней — вперёд не вырваться.

Буланый всё убыстрял бег. Пересекли степь. Впереди, за речкой, возвышался древний курган. На отлогом склоне — Сормовка…

Перед крыльцом сельского Совета Сенька остановил Буланого, спрыгнул с повозки, быстро взбежал по ступенькам.

В кабинете за дубовым столом рядом с председателем сельсовета он увидел своего отца. От неожиданности Сенька оторопел. Они перебирали какие-то бумажки. Отец одет был в ту же солдатскую гимнастёрку с медалями, что и в прошлый раз, когда пионеры сидели с ним у костра в степи.

Запыхавшийся Сенька со всего разбега — к нему:

— Где пакет на имя генерала Чапаева? Давай скорее!

Отец отвёл глаза от бумажек, бросил на сына строгий взгляд:

— Воспитанные люди не орут и, войдя в дом, ноги вытирают. Видишь — половик у порога… Приехал на тачанке, а порядка не знаешь. — И обратился к председателю сельсовета: — Как думаешь, Михалыч, можно такому пакет доверить?

— Думаю, что нельзя, — сухо ответил тот.

— Как же это, — пролепетал Сенька, — зря, выходит, коня гнал? Вот-вот другие прискачут…

— Им и отдадим.

— А родного сына побоку?

— Правила игры для всех равны…

Вася стоял на крыльце и всё слышал. Он быстро заправил рубаху в штаны, надвинул дедушкину папаху на лоб. Вбежал в кабинет, отдал честь:

— Здравия желаю, товарищ Морозов! Адъютант-чапаевец Василий Климов прибыл за секретным пакетом…

— Ну вот, это другое дело, — улыбнулся товарищ Морозов и покосился на сына: — Поучись у своего товарища!