Мони Нильсон - Цацики и любовь

В четвертом «Б» всё кипело от любви. Стоффе встречался с Марией Грюнваль, Хесус — с Сандрой, Кристиан — с Ким. После школы они часто ходили домой к Стоффе смотреть кино, а на уроках девочки писали мальчикам записки. Цацики им завидовал. Ему тоже хотелось получать тайные записки.

Сара за лето выросла — вчера, стоя за ней в очереди на завтрак, Цацики заметил, что она его обогнала. Может, поэтому она его разлюбила? Может, она не хочет встречаться с коротышкой?

Так близко он не стоял с ней рядом с тех пор, как они танцевали медленный танец в уборной. Тогда они были одного роста. Ее длинные светлые волосы красиво переливались. Цацики не удержался и потрогал их.

— Отстань! — сердито огрызнулась Сара и обернулась. — А, это ты?

Сара улыбнулась, и сердце Цацики заколотилось. Он глуповато улыбнулся в ответ и посмотрел на Пера Хаммара, который стоял рядом со Стоффе и болтал о футболе.

Ну почему, почему ему только десять? Почему Сара бросила буги? Почему любовь — это так сложно?

Цацики так ждал буги, что бегом бежал на первое занятие. Но ни Сары, ни Расмуса-Элвиса там не было. Новый учитель проверил список учеников, но их фамилий там не оказалось.

— Тогда я тоже не буду ходить, — расстроенно заявил Цацики и пошел домой.

На следующий день он спросил Сару, почему она бросила.

— Потому что мы с Элин решили ходить на сальсу, — ответила она. — Это гораздо интереснее.

А может, Сара бросила буги, потому что не хочет с ним больше встречаться, но боится об этом сказать? От этой мысли любовь Цацики стала еще сильней. Никто никого не любил так, как он Сару.

— Так всегда, — сказала Мамаша. — Невозможное манит больше всего.

Цацики взял самую красную Мамашину помаду и ярко накрасил губы. Потом он поцеловал зеркало в ванной алым поцелуем разлуки. Получился красивый ровный отпечаток.

— Ой! — испугался Йоран, распахнув дверь в ванную. Он в ужасе уставился на кроваво-красный рот Цацики.

— Что, уже и уединиться нельзя в этом доме? — недовольно пробурчал Цацики.

— Почему же… — смутился Йоран. — Я просто хотел позвать тебя на карате. Но если не хочешь, не надо…

Йоран не мог оторвать взгляд от накрашенных губ Цацики.

— Можно сходить, — ответил Цацики. — Все равно делать нечего.

Внезапно любовь перестала приносить Цацики одни огорчения. Наоборот, она стала чем-то веселым, увлекательным и волнующим.

В классе сидела самая симпатичная девочка на свете, и он ей нравился. Тому были доказательства — письма Сары, которые Цацики хранил запертыми в шкатулке, чтобы никто не мог их прочесть.

Мамаша сгорала от любопытства. Всякий раз, когда очередное письмо падало на пол в прихожей, она умоляла Цацики дать ей почитать. Цацики не соглашался. Любовные письма — личные, их не дают читать маме. Цацики показывал их только Перу Хаммару, потому что тот разрешал ему читать письма Элин. Все-таки они были кровными братьями.

Если человека любят, ему хорошо. Если кто-то считает, что ты симпатичный, ты каким-то странным образом действительно становишься красивее. Мамаша была права, любовь делает человека сильным. Не сильным физически — как он ошибочно думал в первом классе, а сильным внутри. Цацики казалось, что ему по плечу любые трудности.

А сильным физически можно стать, если ходить на карате. Цацики как раз начал тренироваться, но не во взрослой группе, где занимался Йоран, — там было слишком трудно, а в детской.

Карате ему ужасно нравилось, почти так же сильно, как буги. Но это было нелегко, особенно когда руками надо было делать что-то одно, а ногами — что-то совсем другое. Тогда в мозгу у Цацики случалось короткое замыкание, и он уже не знал, где право, а где лево.

— Ничего, со временем всё получится, — успокоил его Йоран. — Если хочешь, я могу тренировать тебя дома.

Цацики не хотел. Дома у него было полно других дел. Например, он писал письма. Но он всегда очень ждал тренировок в секции, которые проходили по вторникам и четвергам. Он уже познакомился с другими детьми в группе. Классно было найти новых приятелей, которые ничего о тебе не знают. Не знают, например, какой ты в школе. С ними можно быть таким, каким хочешь. На карате Цацики чувствовал себя гораздо увереннее, чем в школе.

Учителя звали Конни, но его полагалось называть «сихан», что означает «мастер». Он был очень сильный, очень добрый и когда-то выиграл кучу соревнований. Сейчас он был уже старый, лет сорок, наверное, но по-прежнему очень крутой. Даже круче, чем Йоран.