Жигмонд Мориц - Будь честным всегда

Ящик битком набит учебниками и тетрадями. Мальчик хотел достать из него латинскую грамматику Бекеши и пойти в ботанический сад, чтобы выучить наконец загадочный раздел о герундии и герундиве. Но прежде украдкой взглянул на Бесермени, тоже второклассника, только повыше ростом, который, несмотря на строжайший запрет старшего по комнате, развалился на кровати. Бесермени мерно покачивает правой ногой и, кажется, весь погружен в созерцание паука на потолке, а это значит, что можно несколько минут побыть наедине со своими сокровищами. В ящике у маленького гимназиста находится книга о Михае Чоконаи-Витезе, [2] Чоконаи-Витез Михай (1773–1805) — выдающийся венгерский поэт. Родился и жил в Дебрецене. Учился в Дебреценской гимназии. купленная им у букиниста за тридцать крейцеров. Весь прошлый год книга пролежала на витрине, а мальчик — в то время он жил ещё на частной квартире, — проходя мимо лавки по дороге в коллегию, всегда поглядывал на витрину: там ли еще эта книга? Конечно, сказать, что это продолжалось целый год, — значит немного преувеличить, потому что в действительности он обратил на нее внимание примерно в мае, то есть в конце учебного года. Да и чему тут удивляться — ведь в начале года он был совсем еще маленьким мальчиком и только к концу первого класса гимназии подрос настолько, чтобы заметить витрину букиниста и в ней — книгу о Чоконаи.

И только дома, во время летних каникул, мальчику пришло в голову, что книгу надо было бы купить.

Эта мысль тогда отравила ему все лето, он каждый день вспоминал о книге: цела ли она еще? И по дороге в Дебрецен, глядя на ровные альфёльдские поля из окна вагона, он снова подумал: там ли еще Чоконаи?

В коллегии мальчик устроился в комнате номер 19, на третьем этаже, где ему досталась самая последняя кровать; шесть кроватей в комнате расставлены были вдоль стен, по три друг против друга, а седьмая стояла отдельно, у двери, — этой кроватью пренебрегли остальные гимназисты, а мальчику как раз понравилось, что она не втиснута в общий ряд с другими, а обособлена, словно маленькая крепость. Даже не отметившись в канцелярии, маленький гимназист сразу же после обеда кинулся к букинистической лавке Хармати. Слава богу, книга была в витрине! Нарядная розовая обложка, правда, немного выцвела под палящими лучами солнца, да и пыли на ней было порядочно, но главное — книга была цела.

Мальчику хотелось ее купить, но не хватало решимости истратить полученные от родителей деньги на такую, казалось бы, бесполезную вещь.

Но теперь он то и дело бегал к витрине посмотреть, там ли еще книга.

Как-то утром он был страшно напуган: он увидел, что возле лавки стоит приказчик и открывает витрину. Затаив дыхание, мальчик издали следил за ним: не Чоконаи ли ему понадобился?

Но приказчик стал одну за другой снимать с витрины все книги, складывать их в высокие стопки и относить в лавку.

Посмотреть, что будет дальше, мальчик уже не мог — зазвонил звонок, и пришлось идти в гимназию. Но на первой же перемене он выскочил за ворота коллегии и что было сил помчался к лавке. Витрина была пуста и приказчик не спеша выметал из нее перьевой метелочкой густую пыль.

Мальчик только взглянул на витрину и не переводя дыхания побежал обратно.

В тот день он не мог сосредоточиться на уроках, стараясь угадать, что произошло с книгами, которые приказчик убрал с витрины. Наверное, мимо лавки проходил какой-нибудь богач, увидел книги и сказал: «Я покупаю все!»

Сердце у мальчика ныло, словно у него умер брат или кто-то, кого он очень любил. Лишь спустя несколько дней он решился приблизиться к лавке и с удивлением обнаружил, что на витрине полно книг, да еще таких, каких он не видел никогда в жизни! Поздно ночью, лежа без сна, мальчик догадался: книги сняли с витрины только потому, что хозяину лавки не удалось их сбыть. Ведь старик Хармати всего-навсего бакалейщик, а букинистическую лавку открыл недавно, после того, как скупил в городской типографии залежавшиеся книги. С тех пор, ужасно злой, он торчит в дверях своей лавки и, только когда к нему забредет покупатель, становился приветливым. Он и велел теперь заменить книги: а вдруг новые больше понравятся прохожим? Но лавка была в неудачном месте — мимо нее никто не ходил, кроме девушек-служанок с бидонами в руках, да одного учителя, возвращавшегося домой этой дорогой.

И вот к середине октября желание иметь книгу настолько завладело мальчиком, что он решился, наконец, войти в лавку и, пунцовый от смущения, обратился к приказчику, который вытаращил на него глаза: «Будьте так добры, на витрине я видел одну книгу, Чоконаи, посмотрите, пожалуйста, может быть, ее еще не купили».