Кейт Уиггин - Ребекка с фермы «Солнечный ручей»

Позвольте мне думать, что вы — Ребекка. Над Вашей книгой „Познания Пенелопы“ мне случалось в иные дни просиживать часами, но она служила пищей для ума, Ребекка же покорила мое сердце. Конечно, я вдоволь посмеялся, читая, но и наплакался тоже. Она подлинная, она живет! Она доставляет и мне много огорчений, но я люблю ее! Я бы весь мир обошел, чтобы ее найти… Но только я давно живу на свете, а она родилась лишь вчера. Впрочем, почему бы ей не быть моим ребенком? Можно мне ее удочерить? Ох, как же я завидую господину Аладдину! Почему он, а не я купил триста кусков мыла? Почему, ну почему?

Письмо это было одним из тысяч полученных писательницей после выхода в свет ее романа «Ребекка с фермы „Солнечный ручей“». Как она приняла это письмо? Разумеется, обрадовалась, но не потеряла голову от изумления и восторга. В ту пору Кейт Дуглас Уиггин (1859–1923) была уже признанным мастером — ведь к тому времени увидела свет ее удивительная книга «Познания Пенелопы». Это произведение, созданное по следам путешествия в Европу, подарило читателям меткий, живой и интересный сравнительный анализ английского и американского менталитетов. Книга вызвала интерес у многих выдающихся американцев, и в первую очередь у Джека Лондона. А затем появились две книги о Ребекке Рэндалл. Первая — перед вами. Она вышла в свет в 1903 году и сразу покорила сердца. Последовало множество читательских откликов. В 1907 году вышел из печати второй том — «Новые рассказы о Ребекке» (не продолжение первой книги, а собрание ее «пропущенных» глав).

Сегодня произведения Уиггин подзабыты, разве что умная студентка американского колледжа протараторит в ответ на вопрос о Кейт Дуглас Уиггин: «Уиггин? Это „Тысяча и одна ночь“, детские сады и Ребекка!»

Ее адаптация сказок Шехерезады и по сей день считается лучшей на английском языке. И оттуда волшебник Аладдин в облике состоятельного американского предпринимателя перекочевал на страницы «Ребекки».

Для людей, далеких от литературы, главная заслуга Уиггин в другом. Она открыла первые в Штатах детские сады. Посвятила этому важному делу многие годы своей жизни, думая о том, как сделать малышей настоящими людьми. Но размышляла мудрая писательница не только о малышах, но и о мамах. Сколько талантливых женщин, обремененных заботами о больших семьях, зарыли в землю свои редкостные дарования! Это заботило тогдашних новоанглийских феминисток, которые вовсе не утверждали, что женщины могут обойтись без мужчин, а всеми силами способствовали тому, чтобы соотечественницы могли жить интересной, творческой жизнью на благо Америки и всего человечества.

«Ребекку» Кейт Дуглас написала, когда ей было уже за сорок. Она тяжело болела и, впервые за долгое время поди мн голову от подушек, увидела сквозь оконное стекло ту самую сцену, которая открывает роман. Смуглянка с длинными косами концом крошечного зонтика ударяет по спине возницу, просясь из дилижанса на скамейку рядом с ним. Внешне Ребекка, в чьих жилах текла испанская кровь, не напоминает пышноволосую блондинку, какой была Кейт Дуглас Смит (Уиггин она стала по мужу), но если кто-то из вас прочтет на английском языке книгу воспоминаний писательницы под названием «Сад моей памяти», то обнаружит немало сходных черт. В десять лет Кейт, как и ее Ребекка, вошла в период «героепочитания». Героев ей щедро дарили Библия, мифология, история, но прежде всего — литература.

Настоящими героями для впечатлительной и любознательной Кейт становились не только яркие и сильные персонажи из полюбившихся книг, но и их создатели. Любовь к неординарным, смелым, героическим натурам повелевала юной американке и самой проявлять жизненную смелость и отвагу. Когда Кейт было одиннадцать лет, в Штаты приехал Чарлз Диккенс. И девочка сумела не только познакомиться с ним, но и повести долгую беседу, которую писатель, вскоре тяжело заболевший, может быть, с улыбкой вспоминал на смертном одре. На вопрос Диккенса, какие из его книг она читала, Кейт Дуглас ответила, что прочла многое, но «Дэвида Копперфилда» уже успела перечитать шесть раз. И даже не это в особенности удивило великого писателя. Она сказала ему, что старается под воскресный день не читать вслух сцену смерти Стирфорта, потому что нельзя приходить к Богу с заплаканными глазами…