— Да, больше уж нечего прибавить, — отозвался мистер Коб. — Похоже, твоя мама все имена разобрала. А у тебя, однако, отличная память. Не иначе, с уроками у тебя никаких трудностей.
— Почти никаких. Главная трудность, что ходить на них надо в туфлях. Вот эти почти новые, но мне их хватит на полгода, не больше. Мама велит беречь, а как беречь? Разве что снимать и идти в школу босиком. Но в Риверборо я так не смогу, мне стыдно будет перед тетей Мирандой. Я, как только приеду и устроюсь у тети, сразу пойду в школу. А через два года поступлю в специальную школу для девочек. Мама считает, что меня там хорошо подготовят. Я собираюсь стать, когда окончу эту вторую школу, художницей, как мисс Рос. Во всяком случае, мне этого хочется. А мама считает, что я должна учить детей.
— Послушай, а ваша ферма — это не у старого Хобза?
— Нет, наша ферма Рэндаллов. Так, во всяком случае, называет ее мама. А я ее называю «Солнечный ручей».
— Главное, знать — где. А как называется — не все ли равно? — категоричным тоном заявил мистер Коб.
Сверкающие глаза Ребекки вперились в него чуть ли не с укоризной.
— Вот, ивы как все! Очень даже важно, как называются вещи. Когда я говорю «ферма Рэндаллов», вы представляете себе, какая она?
— Ну, нет, едва ли, — пробормотал Коб.
— А когда я говорю «ферма Солнечный ручей», — тогда?
Мистер Коб сразу почувствовал себя рыбой, взятой из родной стихии и брошенной задыхаться на берегу. Он непременно должен был дать ответ, потому что глаза Ребекки насквозь прожигали его, он даже ощутил жжение в лысине у затылка.
— Должно быть, у вас там ручей протекает.
Ребекка была разочарована, но разочарована слегка, не безнадежно.
— Ну, ну! Пока еще не горячо, но слегка потеплело. Да, в самом деле, там есть ручей, но это не обычный ручей. У него по бережкам молодые деревца и кустики, он мелкий-мелкий и так хорошо журчит… У него белое песчаное дно с блестящими камушками. Как только покажется солнце, ручей сразу его ловит и поэтому весь день сверкает, искрится! А у вас не урчит в животе? У меня — да. Я так волновалась, что мы упустим дилижанс, что даже не смогла съесть свой завтрак.
— Ну, так ты позавтракай. Я пока не буду. Вот приеду в Миллтаун, там выпью кофейку с пирожным.
— Вот бы мне увидеть Миллтаун! Мне кажется, он даже больше и красивее, чем Уорехам. Он, наверно, такой, как Париж. Мисс Рос рассказывала мне про Париж. Она купила там вот эти вещи — розовый зонтик и бисерный кошелек. Посмотрите, какая у этого кошелька застежка. У меня тут двадцать центов, и мне их надо растянуть на три месяца. Это на бумагу, чернила и почтовые марки. Мама говорит, что тетя Миранда не сможет тратиться на эти вещи, потому что и так она меня будет кормить, одевать и платить за мои учебники.
— Да, но это неправда, что Париж большой город, — пренебрежительно констатировал мистер Коб. — Во всем Мэне нет более скучного города. Я много раз там был.
Ребекке снова пришлось разъяснить мистеру Кобу, тактично и спокойно, однако решительно и твердо.
— Я имела в виду не этот Париж, а столицу Франции, туда надо добираться пароходом, — начала она поучительно, — и у меня в учебнике географии написано про французов, что они веселые, обходительные, любят танцы и легкое вино. Я потом спрашивала у учителя, что такое легкое вино, и он объяснил, что это похоже на молодой сидр или, скажем, на имбирную шипучку. Я иногда закрою глаза и представлю себе Париж. Вижу много красивых дам: они весело танцуют и у всех розовые зонтики, бисерные кошельки… А важные господа тоже с ними танцуют и попивают имбирную шипучку. А вы можете открытыми глазами смотреть на Миллтаун!
— И Миллтаун тоже не бог весть что за город, — произнес Коб с видом человека, перебывавшего во всех городах мира и не увидевшего там ничего особенного. — Вот погоди, я сейчас брошу эту газету на крыльцо мисс Браун.
Ш-ш-ш! И газета приземлилась там, где подобало, — на кукурузной циновке перед дверью, затянутой сеткой от москитов.
— Ух, как здорово! — в восторге закричала Ребекка. — Вы прямо как тот метатель ножей, которого Марк видел в цирке. Вот если бы целая улица была из таких домов, и везде циновки у дверей, и на каждую циновку чтобы вы кидали газету!
— Бывало, мне случалось и промахнуться, — проговорил мистер Коб с горделиво-лучезарной улыбкой. — Если твоя тетя Миранда позволит и если дилижанс будет свободен, я тебя свожу этим летом в Миллтаун.
Трепет приятного возбуждения охватил все существо Ребекки — от новых туфель до соломенной шляпки и черной косы. Она пылко припала к коленям мистера Коба и проговорила сквозь слезы изумления и радости:
Читать дальше