Юрий Яковлев: Зимородок

Мальчик не заметил, как в зале снова появился чернявый.

— Новый мост был действительно взорван. Произошло это 23 августа 1943 года. Взрыв моста заморозил несколько фашистских эшелонов с горючим и боеприпасами. И обеспечил успешные действия нашей армии… А кто взорвал мост, не установлено.

— Мост взорвал Зимородок, — твердо сказал мальчик.

— Мы не располагаем такими данными. Возможно, действовала наша авиация…

— Авиация действовала, — сказал Марат. — Кукурузник. Но взорвал мост Зимородок…

— Зимородок! Странная фамилия… Но это надо еще доказать!

Это надо еще доказать! А пока это не доказано, не существует ни Зимородка, ни его подвига, и то, что он полетел с парашютом, который мог не раскрыться, ровным счетом ничего не значит. И то, что мост был взорван, — тоже не в счет?

Глаза Марата, насмешливые, коричневые глаза, сердито заблестели, и он спросил:

— Если имя не доказано, значит, подвиг совершен никем?

— Почему никем? — Человек в золотых очках сохранял спокойствие. — Неизвестным солдатом.

— Когда солдаты уходили на войну, у них были имена и фамилии. Почему же, когда они погибали за Родину, то становились неизвестными? Это несправедливо! Мост был взорван! Его взорвал Зимородок.

Чернявый человек пожал плечами и, стуча каблуками, зашагал по залу, а мальчик стоял среди старых орудий и автоматов, и на него со стен смотрели портреты героев.

Но мост взорван — значит, парашют раскрылся и жизнь Зимородка продлена на час, а может быть, на день. И теперь все в твоих руках: продлить его жизнь дальше или оборвать, потому что «это еще надо доказать».

— Главное, что парашют раскрылся, — сам себе сказал мальчик и медленно пошел к двери.

Друзья стояли на мосту втроем и, облокотясь на теплые от солнца деревянные перила, смотрели в воду. Вода двигалась. Ее струи, омывая опоры, завихрялись, образовывали водовороты.

Василь следил за игрой рыбы. Зоя Загородько щурила глаза, стараясь задержать ресницами солнечный зайчик, который отрывался от воды и ударял в глаза. Марат видел тяжелые железные фермы, скрученные взрывом и выступающие из воды, как остов погибшего чудовища. Зимородок не знал, как раскрыть парашют, но он умел обращаться с толом. С тех пор много утекло воды — этой пахнущей глубинным холодом и травой. Воды и времени.

А что такое время? Станции! Мимо одних поезд уже промчался, до других — еще не доехал. Но как быть, если тебе до зарезу нужно вернуться на станцию, давно оставшуюся позади?

— Ты бы могла прыгнуть с моста в реку? — неожиданно спросил Василь Зою Загородько.

Девочка ответила не сразу.

— Я бы прыгнула, если бы надо было спасти маму.

— Привираешь, — сказал Василь. — Зачем прыгать с моста, когда можно побежать и нырнуть с берега.

— Зимородок не стал бы рассуждать, — сказал Марат.

Василь тихо засмеялся.

— Потеха этот Зимородок. Седой выдумал его.

— Седой не врет, — твердо сказал Марат. — Кто стреляет без промаха, тот не врет. Кто врет — тот мажет. Мажет и врет.

— Я никогда не вру, а стрелять не умею, — призналась Зоя Загородько, поправляя жиденькую челку на смуглом лбу.

Но Марат не слушал ее, он смотрел на движущуюся воду. Рядом с ним стоял Зимородок. Он стоял, облокотясь на перила, и смотрел в воду. И от его присутствия в мальчике пробудилась какая-то незнакомая сила. Ему начинало казаться, что он стоит на том самом Новом мосту, который будет взорван. Но это надо еще доказать, а для этого надо прыгнуть. Надо прыгнуть, как это ни страшно. Зимородку тоже было страшно, и он не знал, как действовать с парашютом. Как прыгать: «ласточкой» или «солдатиком»?

Василь следил за игрой рыбы. Зоя Загородько играла с солнечным зайчиком. Они не заметили, как Марат скинул брюки с ковбоем на заднем кармане и свернул улиткой широкий кожаный ремень. Только когда он оторвался от края моста и полетел навстречу бегущей волне, они увидели…

Марат стоял в воде и тяжело дышал. Вода текла по его широким скулам, по шее, по плечам. Одной рукой он придерживал другую. Он был бледен. Веснушки исчезли с широких скул. Коричневые глаза смотрели куда-то вдаль: они улыбались его мыслям.

— Ты жив? — спросила Зоя Загородько, хотя своими глазами видела, что жив: от волнения она не верила своим глазам.

— Надо было «солдатиком», — запоздало посоветовал Василь.

— Молчи! — оборвала его Зоя Загородько. — Молчи. Все это глупости. Что у тебя с рукой?

— Не знаю, — ответил Марат, вытирая плечом воду, которая с волос текла в рот.