Ирина Костевич - Предатели

— А хрен их знает. Ты извини, отцу звонить должны, просил линию не занимать. Созвондаемся еще, да?

— Ладно, давай.

Вроде поговорили, а трубку не кладет. Надо еще какую-нибудь тему найти.

— Как там твоя полиция?

— Работаем… Помнишь бабку из фитнес-клуба? Этих, оралманов подвальных, еще спалила мне?

— Ну?

— Там такое оказалось… Говорить не могу — подписку дала.

И тут же Света, верная своему дурному характеру и еще более дурному воспитанию, мяукает: «Ну, пока, что ли», — и завершает разговор! Это как: вот так общаться с людьми?!!

О дальнейшем я узнала из газет. То есть, из Интернета, конечно.

«Девятиклассница помогла раскрыть опасное преступление» А над заголовком — светкина фотография! Как вам наш «персик»? Пилотка набекрень, губы бутончиком, в руках — цветы. Еще там были фотки, где ей жмет руку человек в форме, дарит ноутбук.

«Девятиклассница Светлана Емцова помогла работникам полиции в раскрытии убийства 40-летней гражданки М., совершенного в ноябре прошлого года в микрорайоне „Айнабулак-3“. Из-за позднего времени свидетелей найти не удалось. Но, благодаря важной информации, полученной от командира звена юных помощников полицейских, опасных преступников удалось найти и задержать».

В комментах к новости кто-то написал: «Молодец девочка. Только не пожалели ее. Разве можно давать фамилию и номер школы, лицо показывать?»

Ищу подробности. Но, как всегда в таких новостях, ни-че-го.

— Ну, где опять трубка! — и это ору уже я.

Но толку, что дозвонилась. Света сказала, что телефон может быть «на прослушке».

Пришлось топать по ее милости в торговый центр. У входа и встретились. Света торжественно и с большим чувством превосходства молчала. Ждала расспросов. Потащила меня по бутикам.

Начали поход с ненавидимой мною «ювелирки». Причем, зашли в бутик под вывеской с таким сложным французским переплетением букв, что нормальному англоговорящему человеку этого никогда не прочесть и не выговорить.

Продавщицы воззрились на нас с большим интересом. Подозреваю, что посторонние здесь — большая редкость.

Мою спутницу прием не смутил. Скользнув взглядом по витринам и не найдя искомого, она попросила «осенний каталог» — в слове каталог с ударением, конечно же, на вторую «а». У меня противоядием в мозгу проносится «каталог» — «диалог» — «некролог»: ударение ставим на «о».

Поправлять? А зачем? Она же в Россию переезжать не рвется, а здесь и не такие ошибки на каждом шагу. Кстати, и светина мама-библиотекарь филологически небезгрешна, иначе поправила бы. Хотя… как это? Представляем: тетя Ира поправляет Свету. Света… Тетя Ира… Тетя Ира vs Света. Ну и понятно, чем это кончится. Диалог о каталоге, перешедший в некролог.

— Ну, так вот, — начала моя спутница, будто продолжая давно начатый разговор. — Видишь эту подвесочку? Мелочь, вроде, скромненько, хрень какая-то, да? Но — со вкусом! «Шомэ» подделать невозможно. А брэнд дорогой страшно. Только для тех, кто понимает. Мы своих по таким вещам и узнаем. Если в «Шомэ» — значит, это кое-что. Быдляк такое не носит, даже богатый.

«Быдляк»… а Света из каких-таких пэров Англии-Франции?

— Свет, пойдем, может, отсюда? Ты лучше расскажи, как преступление раскрыла.

Света выкатывает свои незабудковые шары:

— Я и рассказываю!

— А-а… Как это я не поняла.

— Дослушать сначала надо! Где внимание — там энергия, где энергия — там деньги!

Это что еще за мантра? Может, они перед обедом всей семьей это хором твердят вместо «Отче наш», вот и разбогатели?

Хотя, вроде бы обеднели теперь. Ладно, слушаю.

— Захожу в туалет.

Я с тоской смотрю на Свету. Она ловит мой взгляд и досадливо цокает.

— Да, в туалет. В фитнес-клубе. Рассказываю же! Там уборщица тряпкой по кафелю возит. Застрелиться! Еле шевелится, кажется, на ходу уснет. Жду. Не ору, стою, типа толерантная. Терплю. Еще не хватало — с туалетной уборщицей дискурс разводить. И вдруг вижу — у нее на шее вот такое мотается. Туда-сюда, ту-уда — сю-у-да. Кулон от «Шомэ». Настоящий. А так не бывает, понимаешь? Я! Я — и то такой хочу. А тут — уборщица. В туалете…

Вежливая девушка приносит нам вазочку с конфетами. Света совсем утопает в удобном кресле, не забывая, однако, гламурно выпятить ноги на полсалона.

На вопрос о цене кулона, продавщица, мило и скромно улыбнувшись, называет сумму, от которой кресло перестает быть удобным и леденец застревает в горле.

— Ты слышала? — поднимает бровки Света. — Ну, вот и я поняла, что она это сперла. Как раз та бабка сидела на рэсэпшн, ты ее видела тогда. Спрашиваю: «У вас ни у кого не пропадали ценности? У клиентов, может быть?» Она переполошилась, все службы в клубе на уши поставила. И… — ничего.