Франтишек Лангер - Братство Белого Ключа

Через день он показал им свой ринг. А потом принес от старого товарища свои боксерские перчатки — нет, он их не продаст, даже если бы пришлось умереть с голоду, — и еще две пары он взял в долг; эти были похуже, зашитые и потрепанные. Впрочем, для того, кто по-настоящему хочет стать боксером, это не имеет значения.

А ребята хотели стать боксерами — об этом теперь мечтало все Братство. Даже такие коротышки, как Соучек и Бонди. Для начала каждый провел два раунда по три минуты. И вот тут-то в характере Чимеры сразу стал виден один недостаток. Как только он надел перчатки, его будто подменили. Он хорошо знал, что против него борются ребята, и все-таки он не щадил их. Он осыпал их градом ударов, как взрослых. Конечно, они были настоящие мужчины и всё бы стерпели, но Чимера еще насмехался и издевался над ними. Он смеялся до упаду, когда Бонди после его удара долго не мог подняться с земли. Легкой победой над ребятами Чимера словно вознаграждал себя за все былые поражения и возвращал ребятам все удары, которые раньше пригвождали его к земле.

Но вот он снял перчатки и снова стал хорошим, добрым малым. Он поправлял Бонди, показывал, как брать старт, и обещал сделать из него настоящего бегуна. Да, лучше бы он вовсе не надевал перчаток.

— Давайте бросим бокс и будем только бегать, — предложил Бонди.

И Соучек его усердно поддержал. Но остальные решили, что бокс бросать не к чему.

Ярка на минуту задумался, а потом сказал:

— Лучше всего отплатить ему той же монетой.

— Попробуй отплати, когда ты слабее, — возразил Соучек.

Ярка поднял с земли два голыша, которые только-только умещались на ладони:

— Спрячем камни в перчатки, тогда он сразу почувствует нашу силу.

— Ну, это было бы жестоко, — возразил Штедрый.

— А он, по-вашему, не жестокий? — защищался Ярка. — Он должен дать нам фору, мы слабее и меньше, а он на это не смотрит. Ну и ладно, пусть это жестокость, и так уже мы превратились в какое-то благотворительное общество. Разыскиваем пропавших собак, возимся с какими-то медведями и вообще совершаем одни только благородные поступки. Надоело!

Штедрый кивнул головой.

Теперь взял слово Франтик:

— На тренировках он должен бегать с каждым. Ты, Копейско, погоняй-ка его разочка два на четыреста метров. Ты выдержишь. Потом пусть разок пробежит с нашей эстафетой. Когда мы его немного загоняем, пусть проведет с каждым по два раунда бокса. Конечно, у нас будут в перчатках камни. И уговорим его, что он способен драться сразу с двоими из нас, так что в конце преподнесем ему еще парочку раундов сразу против двух. Увидите, он сразу станет шелковый.

— Здесь я вам не товарищ, — возразил вдруг Бонди, — это нечестно.

— А честно, если такой великан смеется над тобой, когда ты валяешься на земле? Он не имеет права смеяться. И вообще, член ты Братства или нет?

Эти слова решили всё. Назавтра Чимера пробежал с каждым в отдельности, да еще целую эстафету в придачу. Перед боксом он не выдержал и присел передохнуть. Конечно, с голышами в перчатках дело пошло совсем по-иному. Особенно когда Чимера дрался сразу с двумя: ему здорово досталось и по корпусу и по лицу. Чимера стискивал зубы, пыхтел, сопел.

— Видите, какой я чувствительный, — сказал он, чтобы как-нибудь оправдаться. — А вы, братцы, со вчерашнего дня кое-чему научились. У вас уже неплохие удары. Ну, если Чимера кого-нибудь тренирует…

Последним вступил на ринг Бонди; и он почувствовал, что сегодня все не так, как вчера. Удары Чимеры были вялыми, а он, Бонди, махал кулаками все яростнее и все крепче стискивал в перчатке камень. Наконец Чимера опустился на землю и начал поглаживать себе живот, плечи и подбородок.

Так продолжалось изо дня в день. Учеба может подождать, если надо бегать, боксировать и укрощать Чимеру. Ребята опять приходили в сад каждый день, не обращая внимания ни на синяки, ни на распухшие носы.

— Боже мой, этот футбол слишком жестокий вид спорта, — причитала над Колобком маменька и прикладывала ему компресс на очередной синяк. — Мяч — и так изуродовал!

Колобок смеялся в душе. Если бы только маменька знала, какая у него сильная левая! Это сказал ему сегодня Чимера.

А как было весело возвращаться с тренировок и рассказывать друг другу, как они опять проучили Чимеру! Впрочем, с каждым днем это становилось труднее. Чимера теперь уже редко хватался за живот, не сопел и не стискивал зубы. Чимера привык. Тогда ребята придумали еще кое-что. Копейско где-то разыскал подкову и сунул ее в правую перчатку. Эту рукавицу он потом одолжил Бонди на его последний раунд.