Федор Боровский - Рыжий

Дед Ларион встал со своего кресла и пошел в нашу сторону, постукивая клюкой. Он был старый, крупный, согбенный. Шляпа совсем сползла ему на глаза, но он ее не поправлял, а только задрал голову, так что нос торчал вперед, словно бушприт. Подойдя к нам, он спустился с террасы, с трудом наклонился и погладил Рыжего по голове и спине. И наш суровый кот, не любивший ласки и уклонявшийся от человеческих рук, на этот раз не протестовал. Он принял ласку с достоинством и удовольствием: зажмурился, вытянул шею, подставляясь под дедову руку, и даже, по-моему, чуть слышно замурлыкал. Вообще, они моментально поняли друг друга и, казалось, знают что-то такое очень значительное и важное, чего мы не знали. Наконец дед Ларион выпрямился, а Рыжий встал, потянулся и пошел со двора неторопливой тигриной походкой, опустив голосу ниже плеч. Дед Ларион проводил его задумчивым одобрительным взглядом и сказал:

— Хорошим кот. Крысолов.

Мы молчали.

— Такие коты редко бывают, чтобы крыс ловили. Коты крыс боятся.

Он медленно поднялся на террасу и побрел к своему креслу. Уселся, долго устраивался поудобнее, а потом подозвал нас. Мы переглянулись: чего это с ним случилось? Дед Ларион был неразговорчивый человек. Целыми днями сидел он на одном и том же месте — в углу под мезонином, справа от своей двери. Только зимой, в промозглую январскую слякоть его кресло убирали в комнату, и тогда, наоборот, деда не видно было по месяцу. Он не то что с детьми, со взрослыми почти не разговаривал, а тут вдруг подозвал нас.

— Садитесь, — указал он на пол возле своих ног.

Мы послушно сели. Он долго молчал, кивал головой каким-то своим мыслям, усы его раскачивались. Мы ждали.

— В Грузии много крыс, — сказал он наконец. — В других местах тоже есть крысы, но в Грузии, по-моему, больше. Молодым я много ездил, а еще больше ходил. И был в Армении, в Азербайджане, в Грозном, в Тамани, в Таганроге. А когда я был таким же патара бичи [2] Бичи — мальчик, парень (груз.) . , как вы, я жил в деревне. Но это было очень давно.

Он замолчал. Говорил он медленно, тяжело, отрывисто. Голос его был слаб и скрипуч, словно заржавел от долгого молчания.

— Крыса злая и хитрая, — снова заговорил он после паузы, словно набрался сил для долгого разговора.

И мы так и поняли, что разговор будет долгим. Только — интересный ли, этого мы не могли определить. Слишком уж он был стар и далек от нас, дед Ларион. И слишком долго молчал. Я и вообще представить себе не мог его разговаривающим. Молчаливая и неподвижная фигура в углу в кресле: длинная, с тонким мундштуком трубка в руке, клубы дыма, время от времени всплывающие над его головой, — декорация, а не живой человек. Скажет ли он нам теперь что-нибудь интересное?

— Крыс боятся коты, а собаки не умеют ловить. Что тут делать? Это бог создал крысу такой злой и такой хитрой в наказание людям за грехи. Он научил ее избегать людских ловушек и не трогать отравленную приманку. И он создал очень мало зверей, которые могут ловить крыс. Коты не могут, потому что боятся, а собаки — потому что слишком большие и неловкие. Я знаю одну собаку, которая может ловить крыс, ее зовут фокстерьер. Это очень хорошая собака — маленькая, веселая и очень храбрая. Она умеет лазать по норам и даже барсука и лису в норе не боится. Когда я был маленьким, то у нашего князя видел таких собак, и у него в доме никогда не водились крысы. Но их очень мало. Больше я не встречал.

Он снова замолчал, опустил голову на грудь и задумался. А может, задремал. Мы тоже молчали. Трудно сказать, было ли нам интересно. Непонятно. Непонятно вообще — для чего он нас позвал? Чтобы рассказать о собаке, которую мы никогда не видели и никогда не увидим, раз их мало?

— Кот, который ловит крыс, очень редкий кот, — заговорил вдруг снова дед Ларион, когда мы совсем уж было собрались удрать потихоньку. — Таких котов даже меньше, чем фокстерьеров. И они очень дорого стоят. У тебя, наверное, будут просить его и предлагать деньги. Ты не отдавай. Коты любят место, где родились, он будет скучать и может перестать ловить крыс. Тогда его выбросят или убьют. Люди, которые будут предлагать тебе за него деньги, не любят котов, они просто боятся крыс. Зачем им кот, который не делает своего дела? Как следует береги его.

И опять он замолчал и молчал долго. Нам было скучно, но теперь мы не порывались уходить. Мы поняли, что дед отпустит нас, когда кончит, а раз не отпускает, значит, не кончил. Поэтому мы сидели и терпеливо ждали.