Разумеется, мне можно будет брать все мамины лаки для ногтей хоть каждый день, и пусть мама ворчит, сколько угодно, и топает от злости ногами.
Я буду без разрешения брать мамину помаду, тушь и румяна и раскрашу себя всю таким толстым слоем, как сама захочу. Иногда я буду учиться на маме делать макияж и причёски. А если она не будет себя хорошо вести, а будет только дёргаться и не захочет сидеть на одном месте, пока я буду подстригать ей чёлку зигзагом, то я её поставлю в угол.
Да, именно так и будет, когда я вырасту и стану большая. Но мне нужно всё это записать, чтобы не забыть, что я должна делать. Думаю, что лет через 50 я ужасно рассержусь, если забуду посмотреть вместо новостей «Шиповничек» и отправить маму печь блинчики и купить на рынке целую сумку котят, покрасить ногти лаком и подстричь маме чёлку зигзагом.
Только я пока не умею еще писать длинные слова и предложения. Не знаю, скажет ли мама «нет», если я попрошу её всё это записать. Если я пообещаю ей без разговоров сходить в туалет, помыться и лечь спать?
Как мы с Шариком ходили на озеро
Вчера мы с мамой и папой ходили на пляж к озеру. Мама сложила в сумку сырные булочки с ветчиной и огурцом, а папа уложил маску и трубку, чтобы плавать под водой и рассматривать рыбок, ракушки и водоросли.
Я взяла с собой Шарика. Это моя игрушечная собачка. Мама сказала, что такую большую игрушку нельзя брать с собой на пляж, потому что в сумке нет столько места и что на пляже моя собачка вся изваляется в песке. Но мне хотелось показать Шарику озеро, ведь он никогда не был на пляже. Я тайком запихала его на самое дно пляжной сумки, правда мне пришлось для этого вытащить оттуда наши полотенца, чтобы Шарик смог поместиться.
На пляже на стене туалетного домика был такой значок, где была нарисована собака и красная черта. Я спросила у папы, что этот знак обозначает, и папа пояснил:
— Это значит, что на этот пляж нельзя приводить собак.
Мне было так обидно, что я напрасно взяла с собою Шарика.
На пляже было страшно много народу. Негде было даже разложить наше большое одеяло, и место нашлось только у самого леса. Мама сначала не захотела расстилать одеяло у леса, потому что там было мало солнца. А папе понравилось, что мы будем немного в тени. Иначе станет слишком жарко и можно получить солнечный удар.
Я тоже подумала, что рядом с лесом будет очень здорово. Там на песке гораздо больше муравьев, чем на остальном пляже. Классно было их разглядывать.
Я покрошила им булочки, но мама сказала, что муравьев подкармливать нельзя. Но я же не специально их подкармливала, это просто булочка крошилась на одеяло.
Папа сразу же собрался купаться и позвал меня с собой, но у меня как раз были другие дела, и папа пошел плавать один в маске и с трубкой. Я смотрела, как один муравей тащит наклейку от апельсина, и гадала, что он будет с ней делать? Может, он хотел смастерить из нее крышу на своей даче.
— Бррр! — сказал папа, выйдя из воды.
Вода была холодная, солнце спряталось за облаками, и папа дрожал.
— Ты рыбок видел? И ракушки с водорослями? — спросила я папу.
Но он ответил, что вода была совсем мутная, и он разглядел только трусы в горошек у какого-то дедули, когда подплыл к нему очень близко.
— Где мое полотенце? — спросил папа у мамы, немного порывшись в пляжной сумке.
— Оно там, в сумке, — ответила мама. — Не можешь найти, что ли?
— Да нет его тут, я уже несколько раз смотрел, — сказал папа, у него зуб на зуб не попадал от холода.
Мама сказала, что если папа не может найти своё полотенце, то она может одолжить ему свое. Но папа возразил, что маминого полотенца в сумке тоже нет, там есть только одна большая лохматая собака.
Тут мама посмотрела на меня и спросила, что, мол, девочка, это твои проделки. И я ответила, что мне так сильно хотелось взять с собою Шарика, но он никак не хотел помещаться в сумку.
— А почему же ты тогда с ним не играешь, если уж так хотела взять его с собой? — спросила мама.
Я сказала, что на пляже собаки полностью запрещены дорожным знаком, и я не хочу, чтобы нас всех из-за Шарика посадили в тюрьму.
Мама засмеялась и сказала, что я маленькая смешная девочка. Она совсем на меня не сердилась, а вот папа решил, что ничего особенно весёлого нет, потому что ему было холодно, и губы у него посинели. Он взял моего Шарика и обтёрся им, но тут я рассердилась и сказала, что по закону так делать уж точно тоже запрещено.
Читать дальше