Владислав Крапивин - Валькины друзья и паруса [с иллюстрациями]

Но он уснул не сразу.

Сначала он просто закрыл глаза и вызвал свои корабли. Он устроил смотр всему флоту.

Ближе всех от берега шли маленькие парусники: одномачтовые шлюпы, полуторамачтовые йолы и кечи. Чуть подальше скользили лёгкие шхуны. Потом — бригантины и бриги, большие трёхмачтовые шхуны и баркентины. А далеко-далеко, почти у самого горизонта, громадные, как облака, двигались трёх-, четырёх- и пятимачтовые барки и фрегаты.

Обгоняя эскадру за эскадрой, проносились узкие клипера с невесомыми грудами удивительно белых парусов…

И вдруг из этого бесшумного хоровода вырвался и пошёл прямо на Вальку двухмачтовый парусник с высоко вскинутым бушпритом. Круто накренившись, он почти чертил волны длинным гиком грот-мачты.

«Вот она, моя бригантина», — подумал Валька. Но это была марсельная шхуна, потому что, кроме прямых парусов, она несла на фок-мачте косой гафельный парус.

Пологие волны шли к берегу, чередуя полосы света и тени. Сны уже наслаивались друг на друга, как прозрачные рисунки. Сквозь корабли Валька вдруг увидел маленького Игоря Новосёлова, который держал целый букет эскимо и сосредоточенно думал, с какого начать.

«Не получил ещё ангину?» — спросил Валька.

Новосёлов заулыбался и протянул ему все порции. Но Валька не успел отказаться от щедрого подарка. Заснул.

В среду после пятого урока Зинка Лагутина сказала:

— Бегунов, а я что-то знаю… — и хихикнула.

— Что ты знаешь? — поинтересовался Валька. Не терпел он Зинкину привычку загадочно хихикать и делать из пустяков тайны.

— Знаю, — сказала Зинка. — Ты сегодня опять сбежишь с репетиции.

— А Волга? — мстительно спросил Валька.

Она захлопала глазами.

— Что Волга?

— Впадает в Каспийское море? А дважды два — четыре? А колёса — круглые?

Зинка подумала и сказала:

— Не остроумно.

Валька сердито давил коленом и старался застегнуть набитый портфель.

— Анна Борисовна говорила, что если кто-нибудь на хор не будет ходить, она у того родителей вызовет, — сообщила Зинка.

— Она это каждый день говорит, — сквозь зубы ответил Валька и приналёг на портфель.

Зинка опять хихикнула.

— Она говорит, что сама будет следить, чтобы никто не убежал с репетиции.

— Убегают из тюрьмы, — сказал Валька и щёлкнул замком.

Зинка взглянула как-то сразу удивлённо и хитро. И быстро проговорила:

— Ой, Бегунов, ой, какой ты…

— Какой?

Но Зинка уже шла к своей парте и, не обернувшись, покрутила над плечом растопыренной ладонью: такой, мол, странный…

Валька молча подхватил портфель. Зинка сказала:

— Я на хор, наверно, тоже не пойду. Лучше в кино. «Выстрел в тумане». Смотрел?

— Смотрел, — соврал Валька. — Дрянь.

Он вышел в коридор и зорко глянул по сторонам: нет ли завуча? Оставаться на репетицию и разучивать песенки о зимних каникулах совершенно не хотелось. Дома Вальку ждала «Легенда океана».

Он решил назвать так свой парусник. Шхуну, которую хотел нарисовать среди бегущих волн и рваных облаков — предвестников шторма. Шхуну, а не бригантину. Марсельная шхуна лучше бригантины. Её нижний парус на фок — мачте не заслоняет лёгкого и тугого переплетения снастей, и от этого все паруса кажутся приподнятыми и невесомыми. И судно выглядит стройнее.

Валька три дня думал о паруснике и не брался за карандаш. Боялся спугнуть свою «Легенду». Он знал, что так бывает: сядешь за рисунок раньше времени — и первая неудача прогонит радость.

Но сегодня Валька почувствовал: пора. Валька помчался в раздевалку.

И там он увидел Андрюшку.

Андрюшка, уже одетый, стоял у окна и скучал. Заметил Вальку и сдержанно заулыбался.

«Ждал, — понял Валька. — Целый лишний урок ждал».

Они вышли на улицу. Был тёплый бессолнечный день, и на тротуары косо падал снег. Это с далёкой Атлантики пришёл на Урал влажный ветер, прогнал холод и принёс мягкие снегопады.

— Мы уже сделали крепость, — сообщил Андрюшка. — Почти совсем.

— Угу… — сказал Валька.

— Только ты пять зубцов нарисовал на башне, а получилось четыре.

— Можно и четыре, — сказал Валька. Он думал о том, следует ли рисовать шхуну с поставленным форбрамселем. Если близится шторм, брамсель должны убрать. Но без него парусник будет выглядеть гораздо хуже. Исчезнет его стремительность, его наполненность ветром.

«Оставлю», — решил Валька.

В конце концов, если упущено время и шторм подошёл вплотную, верхний парус не убрать даже при желании. Пока не сорвёт его ветер…