Марго Синие Уши

Но это было потом, а пока в первый же день третьей четверти Марго притащила Чёрную Руку в класс — в свой прежний, в 1 «Б». Чёрная Рука запрыгала по парте и показала кукиш нехорошему Оладушкину. Он ей сразу не понравился. А Марго рассказала, что в той волшебной школе учёные в лаборатории каждому ребёнку сделали разных искусственных животных. У Серёжи, например, была Войка, а по документам — биотехнология номер 213. Это такая фиолетовая штучка на шести ножках, её пощекочешь — она завоет. Очень полезная зверюшка, если урок долго тянется и есть подозрение, что звонок сломался. Или если ты не согласен с учительницей, что семью восемь пятьдесят шесть, то Войка — это хороший способ заявить о своём несогласии. А для Артёма учёные синтезировали Удабобика. Он… э-э-э… он вынюхивал потерянные носки.

— У-у-у, круто! — позавидовала мужская половина класса.

— И ещё по средам Удабобик делал оверкурдюк, — добавила Марго.

— А что это?

Марго сделала страшные глаза и сказала:

— Это вы только в третьем классе будете проходить, а мы уже прошли.

Ребята верили — а как не поверишь, если вот она, Чёрная Рука, деловито пишет ААААА в классном журнале. Марго считала, что это не совсем враньё, потому что учёный Иван Иваныч мог всё, что угодно, изобрести, и Войку с Удабобиком тоже мог. Просто ему некогда было. Значит, это не враньё, а почти правда.

Елене Ивановне Чёрная Рука категорически не понравилась. Даже странно. Она велела держать Руку дома и в класс не носить. Марго решила, что Елена Ивановна просто с первого раза не поняла, какая прелесть эта Чёрная Рука, и на следующий день её, конечно, снова притащила. И когда Елена Ивановна вошла в класс, Чёрная Рука сидела на карнизе и деловито отцепляла колечки штор. Одна штора уже лежала на полу пыльной горкой.

— Это что? — возмутилась Елена Ивановна.

— А у вас шторы грязные, — нашлась Марго. — Чёрная Рука помогает их снять, чтобы постирать. А то вам самой пришлось бы это делать. Чёрная Рука очень полезная.

— Ах, грязные! — обиделась Елена Ивановна. — Ну, хорошо, тогда забирай шторы домой, и пусть твоя мама их постирает и погладит. И сама пусть принесёт, а я с ней поговорю.

Пришлось маме шторы стирать, гладить, да ещё и с Еленой Ивановной разговаривать. Елена Ивановна долго объясняла маме, что здесь — это вам не там, что в волшебной школе дети могут хоть по потолку ходить, а в нормальной школе должны быть дисциплина и порядок. И что Марго в той школе очень испортилась. И чтобы она не стала совсем асоциальным типом, надо принимать срочные меры, то есть Марго наказывать. А то она сама на переменах по коридору бегает и других детей подбивает на эти незаконные действия.

Марго потом от мамы выслушала краткий пересказ и спросила:

— А что такое асоциальный тип?

— Это… это нехороший человек, который не считается с другими людьми, — объяснила мама.

— Это не я! — возмутилась Марго. — Это нехороший Оладушкин, а не я! Я считаюсь! Я хорошая!

— Я тоже думаю, что ты хорошая, — сказала мама. — Поэтому слушайся Елену Ивановну. Все хорошие её слушаются.

Марго честно попыталась. У неё не всегда получалось. Очень скучно — сидеть 45 минут и слушать то, что ты уже знаешь. Потому что по всем предметам Марго уже выучила в прежней школе то, что ребята только начинали разбирать. Поэтому вместо Чёрной Руки Марго принесла на урок «Муми-троллей» и читала всю математику. А когда её вызвали к доске, то Марго быстро решила задачу про собачку двумя способами, предложила решить третьим — графическим, потом проговорила ответ на английском и немецком языках и в конце сложила изящное хокку о собачьей верности — это японский стих из трёх строчек. Марго очень старалась — ей хотелось, чтобы Елена Ивановна была ею довольна. Ведь теоретически все учителя должны быть довольны, если ученик хорошо учится, говорит на двух языках и сочиняет стихи. Но Елене Ивановне что-то всё равно не понравилось. И ребятам почему-то тоже. Нехороший Оладушкин сказал: «Маргака-задавака с синими ушами», и ему даже никто не врезал! Возможно, он выразил общее мнение.

Так что жизнь у Марго сделалась скучная. Поначалу ребята ещё с удовольствием слушали её рассказы о летающих, взрывающих и вызывающих снегопад одноклассниках, а потом их стало это раздражать. Потому что получалось, что те — крутые, а они — хуже. А кому приятно быть вторым сортом?

— А ты-то сама что умеешь? — спросила Катерина. — Летать? Или что?

Марго очень не хотелось признаваться, что она обыкновенная. Она важно сказала: