Марго Синие Уши

Полковник сделал вид, что он всю жизнь мечтал об этом кактусе, прижал его к своей широкой груди и покинул класс. Неприметный человек — за ним, напоследок он взглянул на Марго, на её необутые ноги под партой, пошевелил правой бровью и исчез. Неприятное молчание возникло в классе — детям хотелось обсудить всё без взрослых, а взрослые это понимали.

— Продолжим урок, — решительно сказала Анна Сергеевна. — Серёжа, мы остановились на том, что ты рассказывал о своей собаке. Май дог из биг энд браун… что там дальше?

— У меня нет собаки, — рассеянно сказал Сергей, буравя взглядом стену. — Продержись ещё немного, Артём, у них машина не заводится. Ослабь снегопад. Так. Так. Ещё… хорош! Завелась. Всё, Артём, они уехали. Ещё две минуты для правдоподобия — и отдыхай.

— Уф, — выдохнул бледный Артём, откидываясь на стуле. Снегопад за окном стал жиденьким.

— Это же вредно — так напрягаться! — бросилась к нему Ирина Игоревна. — Я всё понимаю, но… эх, Артём, значит, ты уже не только предсказываешь погоду, но и изменяешь её…

Тут зазвенел долгожданный звонок. Ребята вскочили, напряжённо глядя на учительницу.

— Сядьте, — очень грустно сказала Ирина Игоревна. — Уроков сегодня больше не будет. Сядьте и слушайте. У меня для вас хорошая новость.

И рассказала то, что Лилька уже до половины знала. Оказывается, вся школа переводится в Москву. Точнее, в Подмосковье, в красивый посёлок на берегу реки. Там тоже лес, а в речке, протекающей по территории школы, летом можно купаться. Здание будет больше, потому что туда же переедут ещё две такие же школы из других мест России. Ребята неуверенно переглянулись: переезд — это интересно, конечно… и речка — это замечательно. А родители?

— А родители? — спросила Джамиля.

Оказывается, родителям придётся самим решать — остаться в уральских городах и деревнях, где они живут, или переехать в Москву. Если они поедут, то им помогут с работой и жильём в посёлке поблизости. И они по выходным будут встречаться с детьми. Если родители не хотят ехать — то пусть остаются, а дети уедут всё равно. Потому что эти дети — достояние государства, а родители тут ни при чём. Этого Ирина Игоревна не говорила, но Марго почему-то поняла именно так.

— Вы все едете в обязательном порядке, — подчеркнула Ирина Игоревна. — Единственный человек, кому можно выбирать свою судьбу, — это Марго.

Оказывается, говорила Ирина Игоревна, Марго может вернуться в прошлую жизнь, прожить её с мамой и папой. Потому что Марго — обычный ребенок и ценности для государства не представляет. А «контрольную группу» можно и в Москве набрать — из детей начальников, например. Но Марго может и остаться в школе, уехать со всеми в Москву и прожить жизнь, наверное, более необычную и интересную, рядом с людьми, которые летают, дышат под водой, видят клады… Начальство согласно взять её с собой, потому что вполне возможно, что её просто недообследовали — синие уши так просто на голове не растут. Но поскольку она, такая обыкновенная, не шибко нужна государству, то родителей её в Москву переводить не будут, жильём и работой не обеспечат. Могут сами ехать, за свой счёт. Или пусть остаются и бросят Марго.

Ирина Игоревна это как-то деликатно излагала, мягко, но Марго всё-таки умная была, хотя и не чрезмерно. Она поняла, что ей надо выбирать: или мама и папа, или московская школа.

Марго действительно была нормальным ребенком. Она маму с папой выбрала, даже не задумываясь. Но ей стало очень-очень грустно.

Ребята молчали. Новость ошарашила всех.

За окном падал предновогодний снег — уже сам по себе, а не по приказу Артёма.

— А что там думать? Здорово, что в Москву! Я поеду в Москву, выучусь, стану знаменитой. Объеду весь мир, буду жить в коттедже на берегу моря… А родители дома останутся — куда они двинутся из своей Новосергеевки, пьяницы, — и глаза Лильки стали жёсткими и твёрдыми, как стеклянные пуговки на её платье.

Ребята сидели в спальне Марго и Джамили. Но страшилки не рассказывали — какие там страшилки. Обсуждались последние новости о переезде.

— Моя мамка не поедет, — вздохнула Джамиля. — У неё кроме меня ещё пятеро. Куда им двигаться?

И замолчала. И потом весь вечер молчала, и завтрашний день тоже, — переживала. Жалела маму и сестрёнок. Особенно младшую, Гульнару.

Макс, Кристина и Таня не волновались — они были уверены, что родители поедут с ними. Саша тоже был спокоен — он надеялся на своё умение открывать порталы. Раз-два — и дома. Остальные психовали.