Януш Домагалик - Конец каникул

Эльжбета была немного разочарована.

— Вы и в самом деле не знаете никаких преданий? — допытывалась она. — Не было тут замурованной принцессы, злого рыцаря? Никто с этой башни не бросался на скалы? Никого не отравили?

— Вот, понимаешь ли, нет, — ответил Адам. — Ты уж нас извини, в будущем исправимся. Может, кого из городского совета сюда замуруем, начальника жилищного отдела, к примеру…

— Зонтик говорил, что этот замок входил в оборонительную систему, которая защищала Краков с запада… — вздумал я было похвастаться своими знаниями по истории, но Адам не дал договорить.

— Ты знаешь, я видел его вчера! Ему ничуть не лучше. Правда, там все-таки присмотр…

— Ты был у Забеляка в больнице?

— Ездил с женой брата к дяде. Ну и при случае навестил старика… Он дал мне ключ от квартиры, просил кой-какие книги привезти. В воскресенье пошлю вместе с братом, он как раз туда выбирается.

Мы походили немного среди развалин, но делать там было нечего, и я уговорил Эльжбету забраться на наружную стену. Попыхтели мы, пока лезли наверх, но вид оттуда был замечательный. Адам с Иркой остались внутри двора, мы наблюдали сверху, как они, присев на камни, завели разговор друг с другом.

— Почему ты ни разу не привел его на пруд? — спросила Эльжбета. — Славный мальчик…

— Да я совсем недавно с ним познакомился. Как тебе объяснить? Знаю-то я его давно, только…

— Тогда не объясняй, мне все равно. Ты это нарочно подстроил, чтоб он с ней встретился? Она даже перестала на тебя таращиться, знаешь? А почему Толстого последнее время не видно?

— Понятия не имею. Он только и думает, что об этом своем техникуме. Кто знает, может, и другие дела есть, — сказал я, догадываясь, впрочем, что техникум — не единственная причина. Тот день, когда пришлось хлопотать из-за врача, оставил как бы след. Трудно это объяснить, но в наших отношениях словно что-то разладилось. Может быть, мне так кажется?

— Чудесный вид! Только теперь понимаешь, сколько здесь труб, шахт! Странно… Замок как-то сюда не подходит, верно?

Мне нечего было отвечать, по-моему, все-таки подходит, я привык к этим руинам. Исчезни они в один прекрасный день, и холм станет голым, безобразным.

— Замок есть замок, даже без легенд…

— Ну тогда выдумаем какую-нибудь легенду сами! — Эльжбета так и загорелась, но уже минуту спустя передумала и сказала, таинственно улыбаясь: — Нет! Сделаем так: выдумаю легенду я и сообщу тебе в письме. Хорошо? В первом же письме из Варшавы!

— Хорошо, — согласился я, но мне стало грустно. Возвращаясь, мы ехали по-другому. Я предложил Адаму сесть на велосипед Эльжбеты и сказал, что возьму ее на свой. Все трое засмеялись, и тогда я ни с того ни с сего пустился в объяснения:

— Она легче, понимаешь? Колеса не будут так врезаться в песок, ведь там полевая дорога…

— Так вот в чем дело! — закричал Адам. — Ты в самом деле верно подметил, дорога там полевая! Никогда б не обратил внимания.

— А помнишь, ты не хотел брать меня на свой велосипед? — спросила Эльжбета уже в дороге. — Помнишь, когда мы ехали первый раз в ваш сад, с семенами…

— Не помню, — буркнул я. — Это было давно. Зато кое-что другое ты мне напомнила: зайди-ка после обеда в наш сад, придет Зенек, мы все там встретимся!

Я догнал Ирку и сказал ей то же самое. Та кивнула:

— Скажу Зенеку, ладно, Адам, ты тоже придешь?

— Сегодня после обеда мне не выбраться, И так опаздываю. А надо еще, учти, доехать до вашего дома, чтоб я мог потом вас найти. Разве что завтра…

«Ну и хитрец! — промелькнуло у меня в голове. — Вот бы никогда не додумался. В самом деле, ведь он не знает, где живет Ирка…»

Как трудно что-то предвидеть: Бывает, одно слово переворачивает все вверх дном! Ведь я по-настоящему радовался, что приехал Зенек. Чего ж я на него так набросился? Через минуту я уже упрекал себя за это, но сказанного не вернешь. Если бы дело было, впрочем, только во мне!

Нам с Эльжбетой долго пришлось дожидаться. Я догадался — они на пруду. Так уж повелось: если кто-то из нас возвращается с каникул и погода сносная, идем купаться. Это как бы встреча с городом. Я уговаривал Эльжбету пойти поискать их, но она заупрямилась:

— Иди сам! А я посижу здесь…

После обеда Эльжбета была не в настроении, грустная какая-то, а может, и злая. Уселась в беседке и принялась молча рассматривать листья дикого винограда, которые свисали со всех сторон, обвивали рейки стенок, ползли под самую крышу.