Юрий Ермолаев - Нежданно-негаданно

— Верно! — подхватил Женька и зачем-то добавил: — Он общественный инспектор леса.

Охранник передал по телефону, что прислал нас общественный инспектор леса Николай Иванович Шкилёв. В вестибюле снова воцарилась тишина. Мы просидели в страшном напряжении ещё неизвестно сколько (а по часам всего пять минут). Наконец к нам спустилась эта самая женщина.

— Ну, герои, как настроение? — спросила она.

Мы неловко затоптались на месте.

«Герои! Насмехается она, что ли? — недовольно подумал я. — Если обнаружила какую-нибудь чепуху, так прямо и скажи».

Но женщина сказала совсем другое:

— Летите в деревню стрелой. Записка очень важная. — И протянула небольшой конверт, заклеенный сургучом, почему-то мне. На конверте было написано: «Шкилёву Н. И.»

— Спасибо, — сказал я, и мы выбежали на улицу.

Женька тотчас вырвал у меня конверт:

— Вскроем?!

— Ты что, неграмотный? — остановил его Яша.

— Подождём до деда, — сказал я.

— Это ещё зачем? — возмутился Женька. — Он, что ли, записку из дупла вынул?

— Прямо удивительно: ну никакой у тебя силы воли нет! — воскликнул Яша. — Так потерпеть не можешь, представь, будто мы всё ещё ждём этот пакет.

— Чего мне представлять, я не артист! — насмешливо сказал Женька и накинулся на Яшу: Это у кого силы воли нет? А ну повтори!

— Ты что? — Я встал между ним и Яшей. — Нам к деду стрелой лететь надо, а ты — драться.

— Пусть он не оскорбляет! — закипятился Женька. — Я вас всех могу перетерпеть!

— Вот и перетерпи, — буркнул Яша и побежал отвязывать лошадь.

Русланке, очевидно, передалось наше настроение. Она побежала рысцой сама. Яша даже не подгонял её.

Вызывать дедушку нам не пришлось. Он сидел на скамейке возле проходной и разговаривал с дежурной нянечкой.

— И внуки у тебя, Иваныч, золото, — завидя нас, сказала деду нянечка и спросила весело: — Что ж с пустыми руками пришли? Никак, опять всё съели?

— Не с пустыми мы руками! — радостно отозвался Женька и замахал в воздухе конвертом. — Важное донесение!

Дед вошёл в проходную и взял у Женьки конверт. Мы сгрудились вокруг него.

— Пока вы письмо читаете, я за кипяточком отлучусь, — воспользовалась нашим присутствием нянечка. — Ты, Николай Иванович, побудь за старшого.

— Мы все побудем! — закричали мы, радуясь тому, что нянечка уходит.

Дедушка ещё не до конца распечатал конверт, а мы уж увидели напечатанные на вложенной в него бумаге слова: «Районная прокуратура» и чуть ниже: «Лаборатория криминалистики».

— Расшифровка! — толкнул меня в бок Женька.

Вот что было написано в обнаруженной нами записке: «Окружен врагами. Вырваться не удастся. Кол… зн… зарыл на глебовском холме, в трёх шагах к югу от кустов бузины. Прощайте. Советские люди погибают, но не сдаются. Иван Чернов».

Мы так и застыли в изумлении. Такой расшифровки не ожидал даже дедушка. Он побледнел и, казалось, перестал дышать. А Женька, наоборот, вдруг выдохнул столько воздуха, точно минут пять находился под водой. Мы с Яшей онемели и не могли произнести ни слова.

— Правда, она и есть правда. Всегда на свет вырвется! Никакие враги её не упрячут… — тихо сказал наконец дедушка и достал из конверта ещё одну записку, написанную от руки на простом листке из блокнота:

«Уважаемый товарищ Шкилёв! Несколько букв воспроизвести не удалось. Но всё станет ясно, когда будут произведены раскопки. Старший научный сотрудник Н. Жильцова».

— Будем рыть! — тотчас высказался Женька. — Выясним, что это за «кол».

— Непонятно, зачем он зарыл его? — сказал Яша.

— На нём тоже что-нибудь обозначено, — предположил Женька. — Это же цепочка для конспирации. Одно за другое цепляется, а в результате находится то, что нужно. — И он обратился к дедушке: — Выроем кол — и сразу к вам.

Дедушка таинственно посмотрел по сторонам, заглянул за дверь, которая вела в больничный двор, и сказал:

— Я с вами поеду…

— Как — с нами?! — ахнули мы с Яшей.

— Тссс! — Дедушка приложил палец к губам. — Отлучусь потайно. Так всё одно не пустят. Мне бы только к вечернему обходу поспеть…

— Ещё раньше вернётесь, — с жаром заверил его Женька.

Мы неслышными шагами пошли к выходу и… столкнулись с нянечкой.

— Заждались небось? Ну спасибочки вам! Сейчас чайком побалуюсь. Николай Иванович, ты со мной почаёвничаешь?

— Некогда нам, — ответил за деда Женька.

— Пелагея Степановна, я с вашего разрешения провожу немножко ребятишек, — каким-то не своим, просительным тоном проговорил дед.