Марчелло Арджилли: Фантаст-окулист

Поскольку наши часы не считались теперь ни с секундами, ни с минутами, и не существовало для них ни суток, ни месяцев, ни даже лет, то и земля перестала за сутки оборачиваться вокруг своей оси, а за год — вокруг Солнца. Оказавшись на солнечном луче, наша планета перемещалась по нему теперь только прямо, свободно паря в космических просторах Вселенной.

Неудивительно, что единицы отсчета времени и скорости на Земле тоже изменились. Все дни теперь стали праздничными и длились без конца! Улитки летали, как реактивные самолеты, а тигры перемещались словно в кинокадрах с замедленной съемкой, к великой радости антилоп, которые легко могли убежать от них и спастись от страшных клыков.

Но при новом течении времени самые невероятные события происходили и с людьми: старики молодели, а юноши и девушки не старели.

Дети теперь сами решали, в каком возрасте им лучше всего пребывать в каждый конкретный момент времени — в зависимости от обстоятельств. Они становились малышами, когда хотелось, чтобы мама обняла и приласкала их, или мгновенно превращались в юношей, когда хотелось поухаживать за девушками, не вызывая насмешек у окружающих.

Словом, старые часы отмеряли теперь время не как покорные рабы, обязанные чеканить каждую секунду своим равномерным «тик-так», и не как властители, которые распоряжаются судьбами людей, отпуская им месяцы и годы жизни.

Наконец-то исполнилось их самое заветное желание: за долгий век они так настрадались, отсчитывая людям время тяжелого, изнурительного труда, тюремного заключения, мучительных болезней или жутких страхов, что теперь, наконец, почувствовали себя безмерно счастливыми, даря всем только свободное и золотое время.

Самые тягостные в жизни часы, это когда вам бывает скучно. Ведь скучать — это все равно что бессмысленно растрачивать свою жизнь.

Джина не сомневалась, что так поступать нельзя, и потому придумала свой собственный способ не тратить время впустую.

Способ очень простой — она откладывала часы про запас, чтобы использовать их потом, когда вдруг станет скучно. Разумеется, она припрятывала только те часы, которые наверняка бывали радостными и веселыми.

Это оказывались, как правило, часы, использованные самым наилучшим образом, проведенные, например, за чтением хорошей книги или за каким-нибудь полезным делом, скажем, когда она мастерила модель самолета или собирала барометр или же делала еще что-нибудь более занимательное, вроде самоката или маскарадного костюма.

А случалось, ей хотелось поиграть с кем-нибудь, тогда она обзванивала друзей и находила товарищей для веселой игры. Именно эти часы, потраченные на разные увлекательные дела, Джина и откладывала в конверт, на котором записывала для памяти: «Два часа читала чудесную книгу про Робинзона Крузо», «Час играла в шахматы с Серджо», «Полтора часа занималась с коллекцией марок» ну, и так далее.

Поскольку всякий раз, когда у нее оказывалось свободное время, она не скучала, а непременно придумывала себе какое-нибудь новое занятие, у нее копилось все больше и больше таких конвертов.

Время от времени девочка перебирала их и всякий раз радовалась:

— Можно не беспокоиться: если вдруг станет скучно, могу использовать все эти прекрасные часы…

Одним словом, Джина поняла, что придумала отличный способ избавиться от скуки. Вот только ей почему-то так никогда и не пришлось воспользоваться отложенным временем, и она ни капельки не жалела, что постоянно откладывала про запас столько замечательных часов, доставивших ей в свое время немало радости и развлечений.

Нет ничего точнее и размереннее Времени. Оно неуклонно движется вперед с одной и той же неизменной скоростью — минута за минутой, час за часом, сутки за сутками, никогда не сбиваясь и не останавливаясь.

И все же в этом бесконечном и равномерном движении случился — однажды за всю историю! — совершенно необъяснимый сбой.

Неожиданно, когда на окраине города проводили земляные работы, нашли какой-то странный предмет — прозрачный, как чистейшее стеклышко, и неосязаемый, точно воздух. Скорее он походил на легкое облачко, однако довольно плотное.

Специалисты изучали находку, как могли, однако ни физики, ни химики, ни даже крупнейшие археологи так и не поняли, что же это такое.