Анастасия Перфильева - Во что бы то ни стало

— Ребятня, вали сюда! Вы откуда? Детдомовские? Садись, не робей… — заговорили кругом. — Ишь, чистенькие… Не беда, у нас живо прокоптятся! Ученики, что ли, к токарям? Давайте лучше на сборку! А тебя к литейщикам, здоров больно… Вон ваш мастер из столовой идет!

Через каких-нибудь пять минут они уже сидели среди рабочих, кто-то делился с ними едой, совал папиросы, газету…

Познакомили и с мастером мехцеха. Тот оказался молодым, немногословным и ехидным. Отобрал и спрятал выданные врачом справки, Алешку обозвал «симпатичной барышней», на что тот, весь залившись краской и вызывая новый взрыв хохота, пробормотал: «Еще увидим, кто барышня…», а Ваську — «битюгом».

Васька ничуть не обиделся. Наоборот, засучив рукава, предложил пощупать бицепсы.

— Его ж в футбольную команду зараз возьмут! — восторженно позавидовал парнишка-фабзайчонок.

Кончался обеденный перерыв. Так же быстро, как наполнялся, пустел заводской двор. Вот уже запели в одном из корпусов — высоком, с большими окнами — станки, заскрежетало и засверкало что-то нестерпимо острое в другом, низком и прокопченном.

— Пошли, что ли? — коротко сказал мастер притихшим Алешке и Васе.

И они двинулись за ним к высокому корпусу.

Лязг железа, грохот, свист, жужжание и тысяча разнородных звуков обрушились на них сразу. Все одновременно казалось устойчивым, прочным, и все двигалось: ряды серых станков, теряющихся в конце пролета, ползущие подъемные краны с тяжелыми цепями, винтовые лестницы, шкивы и мелькавшие приводные ремни, блестящие обточенные детали в тележках и груды темных поковок на полу. Матово блестели рукояти станков, сверкала завитая стружка, журчала льющаяся вода, шипел, поднимаясь, пар, гудел и звенел металл, ударяясь о металл…

Те, кто только что весело хохотали над «битюгом» и «барышней», теперь были уже другими: стояли у станков строгие, сосредоточенные, поворачивая, сверля, обтачивая, ловко, словно ласкаючи, прикасались инструментом.

И, когда мастер повел ребят в конец пролета мимо штабелей необточенных болванок, Алешка с Васей тоже подтянулись. Старались двигаться смелее, аккуратнее, не размахивая руками, не шаря вокруг удивленными глазами.

Однако в этот первый день мастер и не подумал показывать им станок, не позволил даже потрогать инструмент, на который жадно смотрел Алешка.

— Недельку-другую в «заплечниках» походите, мастер за плечами учить будет, — не то шутя, не то пугая, объявил он. — Что токаря велят, то и делайте. Приглядывайтесь, слушайте, спрашивайте. А сейчас получайте рукавицы — и айда на запасной двор проволоку разбирать. Федор! — неожиданно зычно крикнул он в грохочущий пролет.

Тут выскочил как из-под земли вертлявый парнишка-поводырь. И ребята поняли, что подстерегал он их всюду не случайно. Три пары громадных брезентовых рукавиц держал бережно, поедая мастера хитрющими глазами.

— Айда! — подражая ему, прозвенел мальчишеский тенорок.

Васька толкнул Алешку, подмигнул.

Снова они вышли во двор. В ушах еще давило и стучало, постепенно отпуская, и, только когда взвыл показавшийся вдалеке паровичок со смешной раздутой трубой (он полз прямо среди корпусов, волоча груженые платформы), ощущение глухоты спало.

Запасной двор был частью отгороженного пустыря, довольно далеко от основных цехов. Алешка свистнул: бесчисленные мотки рыжей проволоки, тонкой, с нитку, и в палец толщиной, завалили весь участок. Причудливые витки играли на солнце огненно-красными, зеленоватыми пятнами, дрожали и звенели, стоило наступить на них ногой.

— Да-а… Тут делов — ой-ой-ой!

Вплоть до вечернего гудка ребята разбирали, сортировали проволоку, счищая прикипевший шлак, окалину, хотя Федор дважды предупреждал, что время работы вышло, можно шабашить.

— И на кой такая сила проволочищи? — ворчал Васька, как медведь ворочаясь среди звенящих и пружинящих мотков.

— Спасибо скажите, что такая сила! — огрызнулся вдруг Федор.

— А ты, к примеру, можешь сказать, что за станки наш завод выпускает? — спросил, разгибаясь, Алешка.

— Я-то? Раз плюнуть. Токарные, токарно-винторезные, сверлильные, мелкие шепинги, ТВ-2, ТН-15, СВ-40…— посыпал тот. — В тысяча девятьсот двадцать третьем по заданию самого товарища Ленина для Каширской ГЭС оборудование готовили! И станки, чтобы деньги печатать. А теперь есть у нашего завода боевой план: новый мощный станок в производство запустить, под названием ДИП. Что такое слово значит? Кумекаете? Нет? «Догнать и перегнать» значит, вот что! А вы — проволока…