Алла Драбкина - Волшебные яблоки

Я гуляла по скверику с таким видом, будто что-то здесь потеряла, но он продолжал делать вид, что меня не замечает. Он только время от времени снимал кепку и вытирал лоб огромным клетчатым платком. Хм! Ему, видите ли, жарко в такую холодину! Это ж надо выдумать! Чему их только учат в ихней шпионской школе? Моя мечта стать журналисткой сильно потускнела, я решила стать контрразведчицей. Несколько раз мой шпион устремлялся из скверика, но потом возвращался назад и продолжал гулять по лужам. Что мне было делать? Оставить его тут и бежать в милицию? А если он что-нибудь заподозрит, пока я бегаю, и успеет скрыться?

Как жалела я, что оказалась одна. Да и оружия у меня не было. К тому же шпионов не принято убивать, они еще могут дать сведения для контрразведки. И вдруг — что вы думаете! — шпион подзывает меня к себе и говорит:

— Девочка! Ты не торопишься?

Я тут же поняла, что он заметил слежку.

— Нет, я жду друзей, но пришла на полчаса раньше. У нас дома часы спешат.

Я просто похолодела, представив, что он мне не поверит.

— Я тебе дам конфетку, — сказал шпион, — если ты сходишь по одному адресу, это совсем рядом.

Я поняла, что он хочет от меня избавиться.

— Но я должна дождаться…

— Ты же сказала, что пришла раньше, вот за это время и сходи…

Враг был коварен. Я мучительно соображала, но потом вспомнила, что шпионы очень плохо разбираются в психологии наших детей. Конечно же, он и не думал меня бояться. Ему бы и в голову не пришло, он не наш человек. Может, он хотел меня отправить на явочную квартиру!

Я много знаю про шпионов, мне даже дворник тетя Фатима рассказывала, как она в войну шпионов ловила. Ну, не про многих она, конечно, рассказывала, а только про одного, которого сама обезвредила. Она его по кепке узнала: не наша на том шпионе кепка была, вот она и догадалась. Правда, тетя Фатима с тех пор ко всякому, кто в странной кепке ходит, приглядывается. Она на заводе перед пенсией стрелком в охране работала, там тоже одного иностранца схватила. Хотел без пропуска на завод пройти, за деньги. Правда, инженер из двенадцатой квартиры потом сказал, что просто этот иностранец проходную завода со станцией метро перепутал. Вошел в проходную, увидел турникеты и женщин в форме и пять копеек давал, как положено. Но тетя Фатима все равно была уверена, что это просто хитрый шпион. И вот теперь пришла моя очередь показать свою бдительность.

— Хорошо, дяденька, я схожу…

Он стал писать записку. Свернул ее. Назвал адрес.

— Отнесешь эту записку, но только прямо в руки. Если ее не окажется дома… — Он скрипнул зубами, по чему я догадалась, что ту, которой может не оказаться дома, ожидает очень страшная участь.

Записку я прочитала сразу же, как только отошла от него на почтительное расстояние. Вот ее текст:

«Микки! Мне не нравится твое поведение. Учти, я человек самолюбивый и за себя смогу рассчитаться. И тогда кое-кому не поздоровится. К».

Итак, записка только подтвердила все мои подозрения. Значит, это была связная, и агент К с ней хочет за что-то разделаться. О, как мечтала я встретить милиционера или хотя бы дворника, который может посвистеть в свисток. Но вместо этого мне встретилась Верка Бучкина, которая волокла на спине мешок с макулатурой. Ну что бы встретить кого другого, только не Верку! Эта Верка самая отчаянная трусиха во всем нашем классе. Она боится не только мальчишек, учителей и двоек, но и болезней. В первом классе достаточно было сказать ей, что она умрет (а кто из нас не умрет?!), как она начинала плакать. А теперь Верка вечно что-нибудь перевязывает — то щеку, то палец, то ногу, то руку. Зимой, когда все ходят в сапогах, ноги Верка не перевязывает, потому что из-за сапог все равно не видно, перевязана у нее нога или нет. Зимой она перевязывает руку или глаз (дескать, ячмень вскочил). Так как же я могла посвятить трусливую Верку в мои планы! Но она могла послужить мне связным.

— Все собирают бумагу, а ты, Самухина, как всегда, гуляешь! — начала Верка преувеличенно больным голосом.

— У меня особое поручение! — сказала я. — Даю тебе пять с половиной минут, чтоб ты дошла до школы и привела ко мне в приказном порядке кого-нибудь из нормальных людей… Живо! Желательно мужчин! Еще лучше, если б Бурляева. Он сильный.

— Мне не успеть, я слабая, — сказала Верка. — А тут еще мешок тащи…

— Мешок оставишь.