Жорж-Эммануэль Клансье - Детство и юность Катрин Шаррон

— Теперь закончим разговор о твоих хозяевах, потому что надо же тебе, в конце концов, знать, в какой дом ты попала. Когда я говорю «попала», это вовсе не значит, что дом плохой. Совсем наоборот, совсем наоборот! Так вот, когда-то, в стародавние времена, предки госпожи Дезарриж были самыми важными господами во всей округе, и фабрика, Королевская фабрика, принадлежала им: они были ее основателями…

— Фарфоровая фабрика, где работают дядюшка Батист и Орельен?

— Ну да, фарфоровая фабрика — она ведь одна во всей Ла Ноайли, другой нет.

— А почему ее называют Королевской фабрикой, если она принадлежала семье мадемуазель Эмильенны?

— На этот счет, милочка моя, я тебе ничего сказать не могу. Я столько же училась в школе, сколько и ты. Спроси у старого Батиста, может, он знает.

Убежище, разбойники, фабрика, король — все это вихрем вертелось в голове Катрин. Фелиси была безусловно права, когда говорила: «дом, в который ты попала», потому что у Катрин было такое ощущение, будто она перенеслась на другую планету, где жизнь течет совсем по-иному, чем в том мире, в котором жила она и ее близкие.

— Одним словом, — заключила Фелиси, вооружившись ножом и собираясь чистить картошку, — род госпожи Дезарриж был когда-то всем, а теперь стал ничем. Они все еще кичатся своей знатностью, но сундуки в этой семье пусты…

Дом без хозяев по-прежнему стоял тихий и безмолвный; мало шума, мало работы.

— Пока что ты делаешь всего понемногу, Кати, а в общем, ничего, — шутила госпожа Пурпайль, быстро проникшаяся симпатией к своей юной подчиненной, и задумчиво добавляла: — Надо бы придумать тебе какое-нибудь определенное занятие что ли?

Катрин чинила белье, училась гладить, попробовала вышивать, но безуспешно.

Однажды под вечер госпожа Пурпайль подошла к девочке, сидевшей с шитьем у окна, и предложила показать ей дом. Катрин не пришлось долго упрашивать.

— Понимаешь, Кати, Рашель отправилась на исповедь, Матильду я услала с поручениями в город, а барин вернется из Лиможа только завтра утром. Надо же, чтобы ты имела представление о доме, где работаешь.

Госпожа Пурпайль набросила на плечи коричневую шерстяную шаль и вынула из комода звенящую связку ключей. Потом завязала шаль узлом на груди.

— Сделай, как я, Кати, закутайся хорошенько. На кухне у нас тепло, но наверху, когда там никто не живет, мы не топим.

Они поднялись по каменным ступенькам в вестибюль, где Катрин увидела знакомую ей широкую лестницу с двумя пролетами. Госпожа Пурпайль открывала одну за другой скрипучие Двери. За ними виднелись полутемные комнаты, уставленные мебелью в полотняных чехлах; кое-где луч солнца пробивался сквозь щель в ставне и ложился ярким пятном на стену или на чей-то портрет с торжественным и грустным лицом. Затхлый запах непроветренного помещения царил повсюду.

Очутившись на площадке второго этажа, Катрин бросила боязливый взгляд на гобелен, так напугавший ее в день первого посещения. Она скорее угадала, чем увидела: охотники в старинных костюмах, лошади, сказочный зверь, пронзенный стрелами… В коридоре послышалось громкое мяуканье.

— Ну, разумеется, это мосье Фару, — с усмешкой сказала кухарка. — Когда дамы-компаньонки нет дома, он бродит повсюду как неприкаянный.

Черный кот внезапно возник из тьмы и хотел потереться об юбку госпожи Пурпайль.

— Сгинь, сатана! — вскричала кухарка, отскакивая назад, словно прикосновение кота обожгло ее.

Они двинулись дальше по коридору.

«Увижу ли я залу для танцев?!» — с волнением спрашивала себя Катрин. Во всем доме ее интересовала только эта зала да еще, пожалуй, комната Эмильенны. Они вошли в залу, но госпожа Пурпайль назвала ее непонятным для Катрин словом:

— Вот библиотека!

— А я думала… — пробормотала девочка.

— Что ты думала?

Кухарка указала рукой на стеклянные витрины шкафов, заполненных книгами в темных, с золотом, переплетах.

— Богатая библиотека, а? Правда, эти книги — все, что барыня принесла мужу в приданое. Некоторые уверяют, что такая библиотека — целое состояние, но я не очень-то им верю.

«Значит, — думала Катрин, — эта большая, полутемная комната, казавшаяся мне дворцовой залой, такое же обыкновенное помещение, как и другие». Даже гипсовые головы на шкафах сегодня выглядели вполне безобидно. Как могла она вообразить, будто это отрубленные головы врагов грозного хозяина дома?

Катрин с трудом скрывала свое разочарование. Девочке хотелось попросить госпожу Пурпайль не показывать ей больше дом. Лучше уж спуститься вниз, в полуподвальное помещение для слуг; там, по крайней мере, ничто не испортит ее первого волшебного впечатления от хозяйских апартаментов…