Владислав Крапивин - Рассказы

— Братцы! — завопил Лех. — А палочек-то нет! У него сучочки березовые! Я говорил, потеряет!

Васька быстро обернулся. Бросил в траву два березовых сучка. И вдруг побежал в лесную глубину сквозь путаницу веток…

Его нашли у старой сосны. Он тихо плакал, прижавшись к смолистому стволу. Сеня взял его за плечо. Оно было мокрым от росы.

— Хватит, Васька, — сказал Сеня.

— Ладно, — всхлипнул Васька, но все еще плакал.

— Эх… — прошертпл Сеня. — Беда мне с вами. — И он добавил очень тихо, так, что слышал только Васька: — Перестань. Ты же барабанщик.

Слезы снова прорвались у Васьки.

— Какой… барабанщик… если… без палочек…

Игорь, Таня, Галина, Лех стояли позади. Стояли в двух шагах и не знали, как скверно сейчас их командиру. Наверно, никогда он не научится быть настоящим вожатым, если не умеет даже успокоить плачущего октябренка. И напрасно говорила ему Светка Левакова, та, что ушла со вторым звеном к Чертовым Камням: «Ты родился, чтобы стать вожатым, Сенечка».

Ей хорошо, этой Светке Леваковой: у нее в группе одни семиклассники, не то что этот детский сад…

— Снегирев! — сказал Сеня. — Ты в походе! Ну-ка повернись. Смирно!

Он повернулся. Он стоял прямо, сдвинув вместе вымокшие в росе тапочки и опустив руки. На штанах и рубашке капли смолы и чешуйки коры — прижимался к стволу. На щеке тоже чешуйка — золотистая, как веснушка, только побольше. Слезинки скатываются по щеке и огибают смолистый кусочек коры, не трогают.

— Где же палочки?

— Сго… рели, — всхлипнул Васька.

— Да перестань ты, — вдруг принялась утешать его Таня. — Ну, сгорели. Помирать теперь, что ли? Ты же не нарочно.

Васька поднял влажные глаза.

— Нарочно.

— Все тогда убежали, — прошептал Васька, — а костер совсем перестал гореть.

Он вытер кулаком глаза и поднял лицо.

— Ну, почти совсем… Только дым, а огня нету. Один маленький огонек остался. А ветки не горят, все сырые…

Ветки не хотели гореть. Они только шипели, как рассерженные змеи, и ждали, когда умрет последний желтый язычок огня. И не было больше спичек. И времени, чтобы думать, тоже не было. Васька кинулся животом в мокрую траву и дул, дул так, что в глазах затанцевали зеленые пауки. Пока он дул, огонь держался. Но Васька уже обессилел. Он задохнулся от дыма.

Васька вскочил. Не были слышны голосов! Что там за беда? Что случилось с Лехом? А может… там уж… и живых нет…

Если бы мог Васька разорваться, чтобы и у костра остаться и помчаться туда, на помощь!

Но тут и без разрывания не сберечь огонь. Не отстоять одному костер. Помощь нужна.

Поднял Васька палочки. И увидел, что совсем сжался огонек, погаснет вот-вот.

Ударить он не успел. Отдал палочки огоньку, потому что наступала ночь, а он, Васька, должен был как угодно сохранить костер.

Палочки были сухие. Ведь он их все время держал под рубашкой…

— Вот и все, — кончил Васька печальный рассказ.

Сеня взял его за плечи, и они пошли к шалашу. Васька нес барабан за лямку. Барабан гудел, задевая ветки.

Таня, Галина и Лех шли следом. Сзади брел Игорь, волоча за собой сачок.

— Допрыгался, — сказала ему Галина. — Хорош бы ты был, если бы не Васька.

— Мы-то хоть думали, что с Лехом случилось что-то, — добавила с другого бока Таня. — А ученый наш за жуком помчался, костер бросил.

— Будто первый раз в походе, — ввернула Галина.

Игорь молчал. Потому что был не в первый раз в походе и знал, что дежурному нельзя бросать костер, особенно, если нет больше спичек. Такой в походе закон. Пусть хоть тысячи рогатых жуков ползают вокруг, пусть даже летают рядом тропические бабочки, живущие в лесах Амазонки, где путешествовал Александр Гумбольдт…

Таня догнала Ваську.

— Чего же ты сразу не сказал? — упрекнула она. — Скрывал зачем-то.

— Я хотел…

Он, правда, хотел сказать сразу. Когда пламя охватило палочки и расползлось среди сучьев, он бросился, наконец, следом за всеми на выручку Леху.

Он бехал очень быстро и скоро услышал голоса.

— Он же первый раз один… — говорил Лех. — Он там от страха помрет…

И ничего не сказал Васька. Ведь подумают, что сжег он палочки, потому что испугался.

А он не боялся. Некогда ему было бояться.

И ничего не сказал Васька. Только сказал одно слово:

— Горит.

Это когда Сеня спросил о костре. Ответил Васька и только тут понял, что наделал! Нет у него палочек! Значит, не барабанщик он. Барабанщики не бросают палочки в огонь, это их оружие. И если случится тревога или надо будет дать важный сигнал, что станет делать Васька?..