Владислав Крапивин - Рассказы

— Может, отдохнешь? — нерешительно спросила она, потому что знала: с дороги полагается отдыхать.

— Не хочу, — отмахнулся Алешка. — Думаешь, устал? Всего три часа в поезде…

— А пыльный-то какой. Ужас! — сказала она.

— Это я в окне торчал.

— А умыться хочешь? Хочешь, полью?

— Полей.

Валька поливала ему на руки прямо из лейки и думала: сказать или не сказать? Ей было не жалко своей тайны, но Валька боялась, что Алешка будет смеяться.

И все-таки она решилась. Ведь нельзя же, чтобы он с первых минут заскучал здесь.

— А хочешь… Хочешь, покажу чудовище?

— Где? — быстро спросил он.

— А близко. В роще за кладбищем.

— Хочу.

И они побежали, бросив среди гряд тощий Алешкин рюкзачок и зеленую лейку, из которой, булькая, выливалась вода…

Алешка не смеялся. Чудовище оказалось просто обломанным стволом кривой березы, но Алешка не смеялся.

— У-у, — тихо протянул он. И сказал смущенной Вальке: — Это белый дракон.

Выгнутая книзу, расщепленная верхушка ствола походила на страшную голову с ощеренной пастью. Черный сучок-глаз бешено смотрел с высоты.

— А другого глаза нет, — озабоченно сказал Алешка. Скинул сандалии, с трудом вскарабкался по стволу и сел дракону на шею. Потом вытащил перочинный ножик и стал выцарапывать на морде чудовища второй глаз.

— Ой, свалишься, — прошептала Валька.

Он не свалился, но порезал палец.

— Говорила я, — взрослым голосом сказала Валька. — Подожди, найду подорожник.

Сунув палец в рот, Алешка пробормотал:

— Здесь нозыком бесполезно. Нузен топор…

— Сбегаем? — предложила она робко.

— Сбегаем!

Они побежали напрямик, по большой запутанной траве, и Алешка бежал рядом и смеялся, все еще держа палец во рту.

Дома по-прежнему никого не было, и они взяли плотничий топор Василия — младшего брата Валькиной матери. Сделали чудовищу второй хороший глаз, приладили костлявые лапы из сучьев и гриву из прошлогодней травы.

Вечером соседская бабка Анюта, крестясь, рассказывала женщинам, что по дороге на кладбище видела нечистую силу. Валька и Алешка тихо смеялись, а Борис и Юрик ничего не понимали…

И потом они не понимали многого. Юрка однажды сказал хмурому Борису:

— Мамочкиным сынком он стал. Жених…

Ну и пусть! А про теплоход все равно Алешка рассказал ей одной.

Это была его тайна.

Так получилось. Он катался на большом велосипеде Василия, ехал, куда поведет тропинка, и она привела его на обрывистый берег к сухой одинокой сосне. Алешка удивился: почему не спилят на дрова это дерево без единой зеленой иголки?

Из-за дальнего поворота показался теплоход. Он двигался не посередине реки, а к правому берегу, прямо на сосну и на Алешку. Но потом развернулся и пошел вдоль обрыва, поблескивая белыми буквами названия: «Рахманинов».

И Алешка понял: сосна — это знак для капитанов.

— Это чтобы правильно вести судно, — объяснил он потом Вальке. — Чтобы выбирать путь, где река глубже…

Через неделю «Рахманинов» возвращался из рейса. И Алешка снова поехал на берег. И когда теплоход опять уходил на север, Алешка стоял у сосны и смотрел, смотрел…

— А другие пароходы тебе не нравятся? — спросила Валька.

— Я не знаю, — вздохнул он. — Другие какие-то не такие.

— Этот красивый, — сразу согласилась она.

— Он как морской, — тихо сказал Алешка. — Он, говорят, ходит в Обскую губу. А там уже море…

И сегодня Алешка уехал смотреть, как мимо пройдет «Рахманинов». Днем еще уехал.

Валька очень боялась, что они найдут у сосны одинокий велосипед. Но его не было. Не было его и под обрывом, на песке.

— Могли же украсть, — уныло сказал Юрка. — Если Алешка потонул, велик увести могли.

— Городишь сам не знаешь что! — разозлился Борис. — Здесь и не бывает никто почти.

— А может, бывает…

— В чем он уехал? — спросил Борис у Вальки. — Да перестань ты носом хлюпать!

— Я, что ли, знаю… В трусах, в майке.

— Босиком?..

— В сандалетах.

— Ну, вот. Они-то все равно бы остались. Кому они нужны? Там дыры в подошвах — каждая с пятак. Айда домой, может, он приехал. Я ему морду набью, маминому сыночку.

— Тебе бы только бить, — всхлипнула Валька.

Они торопливо зашагали назад.

— Может, правда, приехал? — шепотом сказала Валька.

— Сейчас Василий придет. Надо сказать, что Алешка потерялся, бросил Борис.

— Ничего и говорить не надо, — вздохнул Юрик. — Он сам спросит, где велосипед. Ему же на танцы с Зойкой надо ехать.

— Все ты знаешь, — сердито сказал Борис.