П. Хлебников - Краснокожие

Кончат одни бешеную скачку, на смену им являются свежие, другие. У всех серьезные, важные лица, каждый с трепетом думает, что-то скажут их мудрые, старые вожди о них.

Солнце уже утомилось, медленно идет оно к западу, тени становятся все длиннее и длиннее, кончается день игр. Уставшие, но довольные и возбужденные, понемногу расходятся по своим вигвамам юноши и старики. Еще завтра будет день, завтра будут и игры.

Небо высыпало звездами, бросающими свой мягкий, ласковый свет сквозь темную листву деревьев. Кругом торжественно, тихо. Не нарушают этой тишины сидящие у вигвамов индейцы. Молча посасывают они свои длинные трубки и посылают дым мира к небесам.

Только у одного вигвама тихий говор. Это старик Шин-ге-бе собрал около себя на траве молодых ребят и рассказывает им про Великого Духа. Тихо сидят вокруг него слушатели: мудр старый Шин-ге-бе, и когда он рассказывает что-нибудь, то рассказывает только самое важное, самое мудрое, и каждый с благоговением прислушивается к его словам.

Часто Заячий След прислушивается к рассказам стариков, вслушивается, затаив дыхание, в легенды о подвигах предков, о том, как их великие люди служили на благо своего народа. Он вслушивается жадно, внимательно, все эти рассказы отпечатаются навеки в его памяти, и он передаст их в таком же виде своим детям и внукам.

Так складывается история народа. История эта не записана, она только передается из уст в уста. Передается в этой истории самое важное, самое главное, по их мнению, и потому-то индейцы особенно чтут своих рассказчиков, и, как бы рассказ ни был неправдоподобен или с нашей точки зрения, смешон, индеец не улыбнется, не отнесется к этому легко.

«Ух! — скажет он только с серьезным видом, переводя дух, — хорошая история».

Но есть у индейцев и записи, только они не такие, как у белых, их надо уметь читать, и умеют их читать только мудрые вожди индейцев. Заячий След видел эти записи у старого Шин-ге-бе. Шин-ге-бе читал их ему. Записи эти не что иное как палки, на которых находятся зарубки, часто палки раскрашены. Каждая зарубка указывает на какое-нибудь великое событие в истории народа. Значение каждой зарубки передается старыми вождями народа молодым, и так идет сотни лет.

С глубокомысленным, сосредоточенным видом слушает Заячий След, как ему объясняет Шин-ге-бе значение зарубок: «Явились белые и с севера и с юга. Они мирные. У них удивительные вещи. Кто они такие?» Ни на одно мгновенье в уме Заячьего Следа не возникает сомнения в истинности этих сведений. Хотя он и знает, что белые — ужасные люди, хотя он и слышит об этом постоянно, но он верит этой записи. Верит потому еще, что слышал не раз, что первоначально пришедшие к ним белые были совсем иными: уважали индейцев, свято чтили свои договоры с ними.

Другие племена индейцев оставили по себе памятники в виде столбов и помещенных на столбах изображений того зверя, именем которого называлось племя. Часто можно встретить на таких столбах изображения двух зверей; это значит, что два племени сошлись между собой, и кто-нибудь из одного племени взял себе в жены девушку другого племени, и они таким образом породнились.

Часто, сидя около своего вигвама, Заячий След царапал на берестовой коре разные знаки. Он видел эти знаки в вигваме Великого Врачевателя. Тут были и лисица, и река, и вигвам. Были разные кружки и серпы, изображавшие солнце, луну… Заячий След сидел над своими знаками в глубокой задумчивости. Он и сам понимал, да и слышал от мудрых стариков, что такими знаками можно рассказать другим свою мысль без слов. Еще недавно Ягу рассказывал про тот случай, который был с одним индейцем соседнего племени.

Индеец этот увлекся охотой на медведя и, выслеживая его, забрался далеко-далеко в лес. Пошел дождь, следы его размыло, и он затерялся в лесу. Тогда он вырезал своим томагавком [6] Род топора, который индейцами употребляется на охотах и в битвах. изображение лисицы на коре дерева и под ногой лисицы сделал кружок. Это значило, что он принадлежал к племени лисиц и блуждал уже целые сутки.

Идя дальше, он продолжал делать на коре деревьев такие же отметки, обламывал и надламывал ветки.

Другой охотник того же племени уже через три дня отыскал пропавшего. Он бродил по лесу, и от его внимания не укрылись обломанные ветки. Он пошел по оставленным таким образом следам и знакам, разыскал и оставленные на коре деревьев записи, увидал отпечатки ног на грязи и на песке и сразу же узнал, что другой из их племени заблудился и находится в беде. Он прочел по знакам, что заблудившийся ослабел и голоден, потому что последнее изображение лисицы имело под ногой три кружка; эти кружки говорили индейцу, что заблудившийся уж три дня блуждает, а другие значки рассказали ему и то, что за эти три дня не удалось ничего добыть на охоте и несчастный совсем истощен.