Александр Волков - Волшебник Изумрудного города

Утром двинулись в путь. Лес был мрачен. Из-за деревьев доносился рев зверей. Девочка дрожала от страха, а Тотошка, поджав хвостик, прижимался к ногам Железного Дровосека: он стал очень уважать его после победы над Людоедом.

Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях, и радовались спасению Элли. Вдруг в лесу раздалось громовое рычанье, и на дорогу выскочил Лев. Одним ударом он подбросил Страшилу в воздух; тот полетел кувырком и упал на краю дороги, распластавшись, как тряпка. Лев ударил Железного Дровосека лапой, но когти заскрипели по железу, а Дровосек от толчка сел, и воронка слетела у него с головы.

Маленький Тотошка с лаем бросился на врага. Огромный зверь разинул пасть, чтобы проглотить собачку, но Элли смело выбежала вперед и хлопнула Льва рукой по морде смей трогать Тотошку! — гневно закричала она.

— Я ведь не съел его! — оправдывался Лев, потирая лапой нос.

— Но ты пытался. Как тебе не стыдно набрасываться на беззащитных! Ты просто большой трус.

— Я знаю это, — ответил Лев, со стыдом вешая голову. — Я всегда знал это. Но что ж я могу поделать?

— Подумать только: ты ударил Страшилу, бедного, набитого соломой Страшилу!

— Он набит соломой? — спросил Лев, удивленно глядя на Страшилу, которого Элли ставила на ноги.

— Конечно, набит! — ответила Элли, еще рассерженная на Льва.

— Понимаю теперь, почему он такой легонький и такой мягкий, — сказал Лев. — А второй — тоже набитый?

— Нет, он из железа.

— Ага! Я чуть не поломал об него когти. А что это за маленький зверек, которого ты так любишь?

— Это моя собачка, Тотошка.

— Он из железа или набит соломой?

— Ни то, ни другое. Это — настоящая собачка, из мяса и костей.

— Смешное животное! Какое маленькое, когда присмотришься. Только трус и мог напасть на такую крошку, — печально сказал Лев.

— Почему же ты трус? — спросила Элли, с удивлением глядя на громадного Льва.

— Таким родился! Конечно, все считают меня храбрым: ведь Лев — царь зверей! Когда я реву, — а я реву очень громко, вы слышали, — звери и люди убегают с моей дороги. Но, если бы слон или тигр напали на меня, я бы испугался, честное слово! Хорошо, что никто не знает, какой я трус, — сказал Лев, утирая слезы пушистым кончиком хвоста. — Мне очень стыдно, но я не могу переделать себя.

— Может быть, у тебя сердечная болезнь? — спросил Дровосек.

— Возможно, — согласился Трусливый Лев.

— Счастливый! А у меня так и сердечной болезни не может быть: у меня совсем нет сердца.

— Если бы у меня не было сердца, — задумчиво сказал Лев, — может быть, я и не был бы трусом.

— А у тебя есть мозги? — спросил Льва Страшила.

— Есть, вероятно. Я их никогда не видел.

— Моя голова набита соломой, и я иду к Великому Гудвину просить немножко мозгов, — сказал Страшила.

— А я иду к нему за сердцем, — сказал Железный Дровосек.

— А я иду к нему просить, чтобы он вернул нас с Тотошкой в Канзас.

— И он может все это сделать? — удивился Лев.

— Ему это ничего не стоит, — ответила Элли.

— В таком случае, не даст ли он мне смелости?

— Ему это так же легко, как дать мне мозги, — ответил Страшила.

— И мне сердце, — прибавил Железный Дровосек.

— И вернуть меня в Канзас, — закончила Элли.

— Если вы примете меня в компанию, я пойду с вами, — сказал Трусливый Лев. — Мне бы хоть немножко смелости, а без нее жизнь не в жизнь.

— Очень рада! — ответила Элли. — Ты будешь отгонять от нас других зверем. Мне кажется, они еще трусливее тебя, раз бегут от одного твоего рева.

— Они трусы, — сказал Лев, — да я-то от этого не становлюсь храбрее.

Путешественники двинулись дальше по дороге, вымощенной желтым кирпичом, и Лев пошел величавым шагом рядом с Элли. Тотошке и этот спутник сначала не понравился. Он помнил, как Лев хотел проглотить его. Но скоро он привык ко Льву, и они сделались большими друзьями.

Вечером того же дня Железный Дровосек нечаянно раздавил лягушку на краю дороги. Ему стало жаль, бедную лягушку, и из глаз его покатились слезы. Слезы попали на шарниры нижней челюсти, и шарниры заржавели. Он не мог сказать ни слова и только размахивал руками, прося о помощи. Девочка сильно перепугалась. Лев решил, что Железный Человек болен. Но Страшила догадался, в чем дело, смазал приятелю челюсти, и тот заговорил: