Сергей Георгиев - Собаки не ошибаются

— Люди волнуются, может быть, переживают! — укоризненно покачал головой отец. — Нехорошо, дорогой друг Пахом!

Пахом повернулся и, понурив голову, затрусил по протоптанной в снегу тропинке.

— Пахом! — позвал Витька. — Пахом, вернись!

— Если собака теряется, это плохая собака! — рассудительно произнёс у Витьки над ухом отец. — Вот Пахом понял это, и я думаю, он обязательно найдёт свой дом, уже сегодня переночует в тёплой конуре.

— Пахом, постой! — Витька кинулся вслед за собакой по узенькой тропинке. — Подожди, не убегай!

Пахом не оглянулся, но неожиданно прибавил ходу, будто увидел впереди что-то знакомое. Витька, провалившись одной ногой в снег, упал. И пока поднимался, Пахом исчез из виду.

Подошёл отец.

— Пойдём домой, сын, — сказал он. — Ты давай впереди, я за тобой, тут двоим не пройти.

Витька шёл по тропинке к родному дому. И думал про себя. Наверное, где-то и в самом деле есть у Пахома удобная, тёплая конура. И хорошо, если бы ещё сегодня удалось ему отыскать свой дом.

Но вот если когда-нибудь станет Витьке плохо и он придёт к Пахому… Пустит тот его к себе в конуру переночевать? Или тоже начнёт отговорки придумывать?

Девчонки ведь тоже разные бывают; некоторые, сказать по совести, ничуть не хуже парней. Вот Танька, например. Это ещё когда было — летом, а Генка и сейчас кому хочешь подтвердит: с таким человеком, как Татьяна, не пропадёшь.

Дядя Володя, Санин родной дядя, а Генке — просто дядя, дал им тогда лодку на целый день, порыбачить. А они у первой же «травки» прочно «сели на якорь». Настоящие моряки «встают» на якорь, а Саня с Генкой «сели», то есть сбросили грузы на верёвке, а вытащить не смогли — увязли чугунины эти тяжеленные в илистом дне. Тащили, тащили, лодку едва не перевернули — а толку никакого.

А Танька как раз загорала на бережке с кем-то из подружек. Увидала, как незадачливые рыбаки трепыхаются, в воду булькнулась, быстро сажёнками до лодки добралась, Саню с Генкой на корму отправила, сама ногами упёрлась, поднатужилась… и «выбрала» якоря.

Так и проплавали они вместе весь день: Генка с Саней гребли и рыбачили, Танька «якоря» бросала и поднимала, а про подружку на берегу думать забыла.

Вот это человек!

А Ленка — наоборот, вредина и задавака. Генка самый маленький в классе, и Ленка его иначе как шибзиком или шмакодявкой не называет. Все остальные, правда, зовут Генку так же, но на дураков не обижаются.

Может, потому только, что Ленка такая, и не вырвал Генка из рук Мыгишева варежку, не двинул ему кулаком в подбородок. А ведь тот не ответил бы, не посмел бы драться, хотя Генка и малявка по сравнению с этим… вором?..

Что же случилось?

Четверг в школе — кружковый день. Генка освободился раньше всех. «Баржа» его (модель крейсера времён Великой Отечественной войны — Генка занимался в судомодельном кружке) была уже готова. Браться за новую пока духу не хватало — вот и заходил полюбоваться на своё творение да лишний раз спросить, когда же, наконец, ходовые испытания.

Испытания были назначены на воскресенье. Генка и раньше знал это, но всё равно радостный выскочил в раздевалку, что была прямо против дверей кружка… и чуть не сбил с ног Мыгишева.

Тот явно не ожидал такой встречи, весь как-то съёжился и попытался быстро засунуть в карман что-то ярко-красное. Но от волнения это у него не получилось, рука скользнула мимо, и Мыгишев так и стоял, комкая в ладони… Ленкину варежку.

Генка сразу узнал её, эту варежку, — ни у какой другой девчонки в школе таких не было. Ленка хвасталась, что варежки эти, ручной вязки, с красивым народным орнаментом, мать привезла ей из Риги.

— Вор! — почему-то не крикнул, а прошептал Генка. — Ворюга несчастный! Так вот кто в раздевалке по карманам шарит!

Давным-давно в школьной раздевалке никто по карманам не шарил, по крайней мере, на Генкиной памяти ничего подобного не было, даже техничка в раздевалке не дежурила — но так уж сказалось.

— Дурак! — тоже шёпотом огрызнулся Мыгишев. — Дурак ты, кто ж по одной варежке ворует, a? — Он сунул варежку Генке под нос: варежка в самом деле была только одна, без пары.

— А где вторая? — спросил Генка.

— Там! — верзила мотнул головой на строй драмкружковских пальто, среди которых Генка сразу разглядел Ленкино. — Где и положено!

— Зачем же ты?..

— Ну и не ори, раз не понимаешь! — Мыгишев подтолкнул Генку к вешалке. — Хватай шмотки да мотаем отсюда!