Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей

— Вот именно, — ответил Линднер. — Конечно, ты тоже виноват в том, что Берг и его друзья стали такими. Ты разрешал, например, своему Гарри играть с ними?.. И все вы так. Из страха, из трусости. Боже упаси! Как бы ваши дети не научились у них чему-нибудь дурному. Да и кем был все это время для вас Альберт Берг? Подонок, не больше! А вам, чистоплюям, и в голову не приходило, что вы сами его таким сделали. Почему вы его изолировали, вместо того чтобы помочь? Или это дело с Другой Торстеном. Дали вы ему возможность стать другим? Мораль читать — это вы умеете!

— Говори, говори! — пробормотал Шульце, но прозвучало это очень серьезно, как будто он уже принял окончательное решение. — Говори, говори!

— Я кончил, — сказал учитель.

Некоторое время оба сидели, опустив голову, не отрывая глаз от пола.

— Ты, стало быть, готов допустить, чтобы пионеров и впредь избивали до полусмерти? — спросил наконец Шульце.

— Знаешь что, Отто, — неожиданно спокойно заговорил учитель Линднер, — звание пионера обязывает. Пионер обязан защищать пионерскую честь. Потому-то…

— Он должен драться с бандитами? — прервал его Шульце. — Это ты хочешь сказать?

— В общем, да.

— Так я и думал. — На лице Шульце появилось что-то похожее на презрение. — Ребят друг на друга натравливать — вот что ты хочешь! У тебя, должно быть, тут вот не все дома.

— Зачем же натравливать? — возразил учитель. — Воспитывать. Можешь быть уверен, я крепко возьмусь за Берга и Торстена. Это не одного дня дело. И если вообще чего-то можно будет добиться, то только так: эти ребята должны научиться уважать тех, кого они считают своими противниками. А силой, властью взрослых тут ничего не добьешься.

Шульце встал и направился к двери. Он уже наслушался вдоволь. Но на пороге он еще раз обернулся и спросил:

— Стало быть, тебе эти бандиты дороже пионеров?

— Нет, не дороже, — ответил учитель. — Не дороже и не важнее. Они все для меня равны. И ни одному из них я не отдаю предпочтения.

— Вон оно как! Тогда и правда нам с тобой больше не о чем говорить. Только еще вот что я тебе скажу: когда ты провалишься со всем этим делом, ко мне не приходи просить помощи! — Выйдя, Шульце громко хлопнул дверью.

Какой-то миг учитель был готов броситься за ним. Но затем он отвернулся от двери и оглядел свою комнату. Он внезапно почувствовал страшную усталость и подумал, что, скорее всего, он не справится со своей задачей. Он усомнился в самом себе. Не надо обманывать себя. Ведь и фрау Граф, бургомистр, да и кое-кто еще, с кем он до сего дня был в хороших товарищеских отношениях, отвернутся, как только что отвернулся Шульце. Да, он остался один…

Поздно вечером учитель Линднер вышел прогуляться. Деревня спала. Лишь изредка где-нибудь тявкала собака. Линднер шагал и шагал, будто хотел убежать от своих забот. За околицей ему стало немного спокойнее. И вдруг на ум пришла мысль, которая заставила его вздохнуть с облегчением: он должен завоевать на свою сторону каждого из ребят Альберта в отдельности! Может быть, так удастся пробить первую брешь! Перебирая, с кого бы начать, он подумал о Руди Бетхере. С некоторых пор Руди стал ходить в школу через два дня на третий, а домашние задания и вовсе не готовил. О причинах он ничего не говорил, однако учитель Линднер все же разузнал, что приемный отец Руди — крестьянин Бетхер — заставляет сына чрезмерно много работать. «Завтра же, — решил учитель, — следует навестить отца Руди. Нельзя допускать, чтобы парня эксплуатировали».

Молочные бидоны прикрыты марлей. Руди выходит с ведром из коровника и выливает молоко в бидон. Чья-то тень ложится рядом. Руди поднимает голову.

— Добрый вечер, Руди! — приветствует его Линднер.

— Здрасте! — буркает Руди в ответ, как бы говоря: вас еще тут недоставало!

— Работаем? — спрашивает учитель.

— Сами видите. — Руди берет ведро, собираясь уйти.

Учитель останавливает его.

— Твой приемный отец дома?

— Бетхер-то?

— Да.

— А чего вам от него надо? — спрашивает Руди и враждебно смотрит на учителя. Губы его так плотно сжаты, что образуют одну тонкую линию.

— Не бойся! — ласково говорит учитель. — Я не собираюсь на тебя жаловаться.

— Ладно, сейчас отведу. Только давайте скорей! — Но Руди все же не доверяет учителю. Перед ригой он внезапно останавливается и требует: — Нет, лучше идите домой!

Учитель кладет руку на плечо Руди и говорит:

— Пойдем. Как-нибудь мы с ним уж справимся.

Но Руди заступает ему дорогу.