Ирина Дегтярева - Цветущий репейник

Олег припарковался невдалеке от Курского вокзала.

Вылез из джипа, поправил кобуру на поясе.

Из музыкального ларька грохотала музыка. Позвякивая, остановился трамвай. Пахло водочным перегаром, жареными пирожками и мясом. Пешеходы спешили по узкому проходу между заборами и ларьками от трамвайной остановки к метро. Месили грязный снег, балансировали на ледяной корке, которой зарос асфальт.

В дублёнках, шубах, куртках, в шарфах, поднятых до носа, — тридцатиградусный мороз. Пар от дыхания вился клубами над проходившими мимо людьми.

На Олега в лёгкой кожаной куртке нараспашку оглядывались с недоумением. Цыганка в мохеровом серо-коричневом платке, наметив его, богато одетого, подошла было, но, увидев кобуру на поясе, тут же растворилась в толпе.

Из междуларёчного пространства высунулась голова с чумазым лицом, похожим на Ромку. Ушанка на голове чумазого создания была будто сначала намочена в воде, а затем просушена около огня. А то, что не просохло и не сгорело, смёрзлось в сосульки.

Олег сгрёб беспризорника за шкирку. Тот слабо пискнул и зажмурился. Но Олег не поддался на его жалостливые гримасы и выбил у беспризорника из рук какой-то странный предмет, напоминавший лезвие пилы. Во всяком случае, зубья у этой штуки были длинные и ржавые. Мальчишка прятал это в лохмотьях.

— Что тебе нужно? — зашепелявил мальчишка, теперь уже и вправду испуганно.

— Ромку знаешь? Невысокий, в чёрном пальто. Очки разбитые, изолентой обмотаны.

— Ну вроде видел такого. А ты что, мент?

— Если бы я из спецприёмника был, тебя бы первого загрёб.

— Тогда зачем он тебе? Может, ты этот… как его? — мальчишка поднял глаза к небу.

— Маньяк? — с улыбкой подсказал Олег. — За лишние вопросы и язык можно укоротить, имей в виду. Где Ромка?

— Откуда мне знать? Дня четыре назад видел его. И всё. Потом слыхал, что подрезали Ромку из-за бабок. Пусти, дяденька. Пусти!

— Где он бывает? — не отпускал его Олег.

— Здесь, ещё где-нибудь… Не знаю, ничего не знаю. Пусти.

Олег встряхнул мальчишку и легонько оттолкнул от себя. Но беспризорник сразу не удрал. Поднял своё грозное оружие с земли и, встав на безопасном расстоянии, подбоченился.

— А ты кто ему? Вроде не мент.

— Отец, — сказал Олег, всматриваясь в чумазое лицо.

— Да ну врать-то! — хихикнул мальчишка. — У Ромки никого нет.

— Думай что хочешь!

— Так, где же ты раньше был? Сын у него по помойкам шляется, а он руки в брюки. Куртец модный. Я вот Ромку увижу, обязательно ему скажу, чтобы к тебе не шёл жить. Все вы такие… Сначала лупите до полусмерти, а потом бегаете, ищете, уговариваете вернуться, а потом снова лупите. Думаешь, надо терпеть?

— Так ты знаешь, где он? — Олег шагнул к мальчишке.

Но тот проворно отскочил и побежал, проскальзывая по льду, балансируя и оглядываясь.

Олег понял, что так он Ромку не найдёт. Беспризорники его не выдадут, даже если Олег будет клясться в благородных намерениях.

Обратно он вдруг начал гнать машину. Два раза проскочил на красный, решив, что, пока он ищет Ромку, Ромка-то как раз, может быть, стоит под дверью его квартиры. Голодный и замёрзший.

Но Ромки ни под дверью, ни у почтовых ящиков не оказалось.

Олег зашёл в квартиру, не включая свет, долго стоял у окна, глядя на падавший снег, заснеженный двор и школу, где в нескольких окнах первого этажа уютно горел свет.

Олег вернулся через неделю. В Москве всё так же шёл снег и мороз скрежетал обледенелыми электрическими проводами, скрипел смёрзшимся снегом под ногами, накатанным, почти превратившимся в лёд.

В подъезд Олег забежал совсем замёрзшим. Остановился на пустой площадке у почтовых ящиков, поставил сумку на пол, подышал на руки. В коридоре перед дверью стал рыться в карманах в поисках ключей.

— Скверные дела, — пробормотал он. — Всё-таки Димкина работа. Из лучших побуждений болван что-то наплёл мальчишке.

— От меня так просто не отделаешься, — из темноты, откуда-то снизу, раздался слабый, сиплый голос Ромки.

Олег вздрогнул, опустил голову, вгляделся. Ромка лежал за пожарным шкафом у самой двери. Встать он, видимо, не мог. Даже сидеть был не в состоянии.

Когда Олег вошёл в квартиру, втащил Ромку и включил свет, он поискал рукой стену за спиной и прислонился. У Ромки лицо было сильно разбито — синяки, кровоподтёки, ссадины. За несколько дней, что Олег его не видел, мальчишка исхудал ещё больше, хотя, казалось бы, дальше некуда худеть. Ромка лежал на полу без сознания, закатив глаза, голубоватые веки чуть-чуть подрагивали.