Жан-Филипп Арру-Виньо - Омлет с сахаром

— Какой дурак! — прошипел папа, пока мы толпились у дверцы. — Что он себе вообразил? Что мы спустимся назад на парашюте?

Кабина была забита до отказа, и пришлось ждать следующего рейса.

Когда подошла наша очередь, мы всемером загрузились на платформу. Служащий зашел последним и закрыл за собой дверцу.

— Внимание, отправляемся! — объявил он.

Кабину качнуло, потом слегка тряхнуло, а затем под звук металлического скрежета мы зависли над пропастью.

— Ну как? Великолепно ведь, правда? — уточнил папа.

Все молчали. Казалось, будто нас заперли в яйце от киндерсюрприза, будто кабина была не больше теннисного мячика. Жан Г. и Жан Д. прижались к маме, но проводник попросил:

— Рассредоточьтесь по кабине, ребятки, нужно сохранять равновесие.

Когда я осмелился посмотреть вниз, мы уже висели на умопомрачительной высоте. Сверху были едва заметны заснеженные крыши домов, по склонам скользили крохотные лыжники.

— Смотрите, верблюды! — закричал вдруг папа, показывая пальцем на темные пятнышки вдоль склона. — Видите, дети?

— Это коровы, — грубо поправил его проводник. — Обычные коровы.

Папа попробовал громко засмеяться, как будто только что удачно пошутил, но проводник даже глазом не моргнул. Хотя с такой высоты вообще вряд ли что-нибудь можно было заметить, особенно учитывая туман, который как раз поднимался над долиной.

— Ого! — произнес проводник.

— В смысле? — уточнил папа.

— Нет-нет, все в порядке.

— Вы только что сказали «ого!». Что-то не так?

— Нет-нет, все в порядке. Пока…

— В каком смысле «пока»? — начал нервничать папа.

Проводник еле заметно кивнул в сторону обволакивающего нас серого тумана:

— Плохой знак. Когда поднимается туман… Но еще хуже, если начнется буря.

Вам уже приходилось видеть, как молния пронизывает кабину, словно череда выстрелов?

— Какая, говоришь, погодка сегодня, милый? Великолепная? — не сдержалась мама.

— Что уж тут поделаешь, — успокоил проводник. — Это горы. Погода быстро меняется. Заметьте, эти кабины должны выдерживать штормовой ветер скоростью 200 километров в час.

— Папа, — заныл Жан В. — Я хочу вниз.

— Ну что ты? — успокаивающе улыбнулся папа. — Не бойся. Это просто застрявшее над долиной облачко. Наверху будет солнце.

Но чем выше мы поднимались, тем темнее становилось вокруг. То и дело из тумана, словно привидения, возникали какие-то металлические мачты, и каждый раз казалось, что мы сейчас угодим прямо в них.

И вдруг в кабине раздался звонок.

— Странно, — покусывая усы, сказал проводник. — Это сигнал о перегрузке подъемника. Но ведь он рассчитан как раз на восьмерых.

Мы молча пересчитались и взглянули на маму, которая тайком в своем животе перевозила еще одного пассажира. С малышом-то нас было девять. Нас семеро, почти восемь, плюс проводник. Ну сколько может весить этот несчастный малыш, который появится на свет только через полгода?

Похоже, достаточно много, раз проводник аж икать стал от страха.

— Папа, мне страшно! — промычал Жан Г.

— Спокойно! Без паники! — воспрянул духом проводник и проглотил жвачку. — Просто сверху замерзли провода.

— Мы упадем и лазобьемся? — заскулил картавый Жан Д.

Мы застряли между двух металлических столбов, кабина начала раскачиваться на ветру. Вцепившись в перила, я повернулся к нашему главному выдумщику Жану А., как будто тот мог чем-то помочь. Но он был крайне занят — его тошнило прямо в вязаную шапочку кузенов Фугас.

— Заметьте, — продолжал проводник, — с подобными кабинами редко что-нибудь случается. Последняя авария произошла в прошлом году: пассажиры всю ночь провели на высоте посреди снежной бури, пока до них не добрались спасатели.

— Прекрасная перспектива, — проглотив ком в горле, сказал папа.

— Но с вами профессионал. Вот, кстати, мой коллега в прошлом году, когда кабина была перегружена, пожертвовал собой. Он выпрыгнул и полетел вниз, как белый ангел.

— И что дальше? — полюбопытствовал папа.

— Шмякнулся с трехсотметровой высоты, как жалкая кучка птичьего помета.

— О, не обращайте на нас внимания, — папа еле сдерживался. — Мы бы не хотели, если что, лишить вас такой радости.

— Да вы что, это я просто так вам рассказал, — пожал плечами проводник.

— Тогда я бы все-таки попросил вас заткнуться. Здесь дети. Они впечатлительны…

Он не закончил фразу, потому что кабину шатнуло в сторону — и она поползла вверх.

Путешествие продолжилось в полной тишине. Когда дно кабины коснулось земли на вершине Большой стрелы, мои коленки ходили ходуном, а сердце выпрыгивало прямо изо рта.