Р. Паласио - Чудо

Через несколько дней после смерти Дейзи Вия принесла домой три билета на школьный спектакль. Мы больше ни разу не возвращались к той ссоре за ужином. В день премьеры, когда они с Джастином уходили пораньше, чтобы подготовиться к спектаклю, Вия крепко меня обняла и сказала, что любит меня и гордится тем, что она моя сестра.

Я в первый раз шел в новую школу Вии. Она была огромная: намного больше, чем ее старая школа, и в сто раз больше, чем моя. Коридоры широкие, потолки высокие. Единственный серьезный минус моего Лобот-аппарата — поверх него нельзя надеть бейсболку, а бейсболка порой бывает очень полезна. Иногда мне хочется снова спрятаться под старым космонавтским шлемом, который я носил, когда был маленьким. Хотите верьте, хотите нет, но ребенок в шлеме удивляет людей намного меньше, чем ребенок с лицом, как у меня. Ну да ладно, в общем, я опустил голову пониже и потопал за мамой по этим длинным светлым коридорам.

Мы последовали за толпой к зрительному залу, у входа в который школьники раздавали программки. Нашли свои места — в пятом ряду, почти посередине. Как только мы уселись, мама принялась шарить в сумочке.

— Не может быть! Очки забыла! — воскликнула она.

Папа покачал головой. Мама всегда забывала очки, или ключи, или еще что-нибудь важное — то одно, то другое. Такая уж она есть, и ее не переделаешь.

— Может, пересядем поближе? — спросил папа.

Мама сощурилась на сцену.

— Да нет, и отсюда нормально видно.

— Смотрите, Джастин! — Я показал им фотографию Джастина в программке.

— Хорошо получился, — кивнул папа.

— А почему тут нет Вии? — спросил я.

— Она дублерша, — ответила мама. — Но гляди-ка: вот ее имя.

— Что значит дублерша?

Мама протянула программку папе:

— Ничего себе! Взгляни на фото Миранды. Я бы ее не узнала.

— Так что значит дублерша? — повторил я.

— Дублером называют того, кто замещает актера, если он почему-то не может выступать, — ответила мама.

— Ты слышала, что Мирандин отец снова женился? — сказал папа.

— Да что ты! — воскликнула мама. — Откуда ты знаешь?

— Я встретил в метро маму Миранды. Сама понимаешь, она не в восторге. У его новой жены вот-вот родится ребенок.

Мама покачала головой:

— Ну и ну.

— А почему актеры на замене называются дублерами? — сказал я.

— Точно не знаю, Ав-Гав, — ответил папа. — Наверное, потому что «дублировать» — значит делать что-то параллельно, а дублеры ведь учат роль параллельно с основными актерами.

Я еще кое-что собирался сказать, но тут погас свет. В зрительном зале мгновенно настала тишина.

Я прошептал папе на ухо:

— Папа, пожалуйста, не зови меня больше Ав-Гав.

Папа улыбнулся, кивнул и показал большие пальцы.

Подняли занавес. Сцена была совершенно пустая, только на старом расшатанном стуле сидел Джастин и настраивал скрипку. На нем был старомодный костюм и соломенная шляпа.

— Сейчас вы увидите пьесу «Наш городок», — сказал он зрителям. — Ее написал Торнтон Уайлдер, а поставил Филип Дейвенпорт. Городок называется Гроверс-Корнерс. Он расположен в штате Нью-Хэмпшир, у самой границы со штатом Массачусетс. В первом действии мы покажем вам один день из жизни нашего городка — 7 мая 1901 года. Время — незадолго перед рассветом.

И тут я понял, что спектакль мне понравится. Он был не такой, как другие школьные спектакли, которые я видел: «Волшебник страны Оз», например. Или «Облачно, возможны осадки в виде фрикаделек». Нет, тут все было по-взрослому, и меня распирало от гордости, что я сижу здесь и смотрю вместе со всеми.

Чуть позже миссис Уэбб из пьесы позвала свою дочь, Эмили. Я знал из программы, что эту роль играет Миранда, и вытянул шею, чтобы лучше видеть.

Когда Эмили вышла, мама, щурясь на сцену, прошептала:

— Это Миранда. Надо же, как изменилась…

— Это не Миранда, — тихо ответил я. — Это Вия.

— О боже! — Мама резко наклонилась вперед.

— Тс-с-с, — цыкнул на нас папа.

— Это Вия! — шепотом закричала мама.

— Вижу, — улыбнулся папа. — Тс-с-с!

Спектакль был потрясающий. Чем закончилось, не буду рассказывать, но от таких финалов зрители плачут. Мама чуть в обморок не грохнулась, когда Вия-Эмили сказала:

— Прощай, прощай, белый свет! Прощай, Гроверс-Корнерс… мама, папа… Прощай, тиканье часов… И мамины подсолнухи… И еда, и кофе, и вечно подгоревший бекон… И свежеотглаженные платья, и горячая ванна… и сон, и пробужденье. О земля, ты слишком прекрасна, чтобы кто-нибудь мог понять, какая ты!