Метта Фуллер - Дневник проказника

Будет много пирожков с начинкой — мясом, яблоками, шпеком, изюмом и лимонным джемом с бренди и мускатным орехом, слоеных пирогов и тому подобного. Кухарка позволила мне смотреть, как она готовит. У меня есть табакерка — я ее одолжил у бабушки Джонни (она не знает об этом). Нюхательный табак так здорово похож на корицу — я положу его в тесто. Надеюсь, это сделает пироги еще лучше.

Это был день хлопот. Бесс взяла меня с собой в деревню, чтобы провести там день. Там был один мальчик и еще очень много орехов на дереве, и коров. Мы набрали сколько хотели орехов, и он рассказал мне про змей — как они меняют кожу. Это замечательно! На мне был старый костюм — потому, что я собирался набрать орехов, а мой другой костюм сожгли. Мой дневник, на этот раз я могу смело сказать, что не омрачу твои страницы каким-нибудь несчастным случаем. Мне сказали, что я был очень хорошим мальчиком.

Бесс ходит в деревенский клуб, где дамы стреляют из лука. Она взяла свой лук и стрелы, чтобы пострелять в деревне, на просторе. Потом она устала и мы с тем мальчиком решили их позаимствовать.

Клуб, где дамы стреляют из лука и играют в теннис

Бесс нам разрешила — если мы не будем стрелять в доме или целиться в живые существа. Мы пошли практиковаться на пастбище и сделали на дереве большую мишень из бумаги. Но эти чумовые коровы все время бродили рядом, и каждый раз, когда мы целились в мишень, они во что бы то ни стало хотели махать хвостами и прогуливаться возле нас, как будто им не было другого места для прогулки.

Никогда еще у нас в доме не было такого гама, как в эти последние дни. Может быть, я смогу сделаться наездником в цирке, но стать фокусником мне положительно не удалось. Это вовсе не так легко, как я воображал. Кажется так просто, когда смотришь, как все это делается, а когда начнешь пробовать сам, ничего не выходит.

Вечером, после того, как мы с папой были у фокусника Германа, я надеялся, что сам смогу дать представление. У нас в гостях была Лотти Сирс и еще две другие девочки. Я пошел в кладовую и выудил себе дюжину яиц. С Лотти Сирс пришел молодой человек, настоящий франт из Нью-Йорка. Яйца у меня уже были. Мне нужна была еще шляпа — такая, как у Германа, и я взял его шляпу с вешалки в передней — блестящий цилиндр самой последней моды. Я разбил в него яйца и расставил все мои вещи на столике в задней комнате, как будто я настоящий волшебник. Потом воскликнул:

— Дамы и господа, прошу вас! Здесь можно видеть знаменитого мага и фокусника Германа! Вход только двадцать пять центов!

Все засмеялись и вошли. Молодой франт дал мне двадцать пять центов за всех. Я взял шляпу, потряс ее и сказал:

— Господа, здесь перед вами волшебные яйца.

Они все заглянули в шляпу и увидели разбитые яйца. Молодой человек не знал, что это была его шляпа, и моим сестрам это тоже не пришло в голову, и все смеялись.

— Прошу смотреть внимательно.

— Хорошо, — ответили все.

— А теперь, — сказал я и потряс шляпу совсем так, как фокусник, — вуаля! — они опять целы!

Но чертовы яйца не желали склеиваться.

Так я и должен был это бросить.

Франт [22] Франт — человек, любящий модно одеваться, щёголь смеялся так, что едва не задохнулся, но когда я ему сказал, что очень беспокоюсь, что так выпачкал его шляпу, и ему теперь нечего будет надеть, вдруг стал очень серьезен. Его лицо вытянулось на три фута, и он смотрел на меня так, как будто хотел проглотить.

Франты в цилиндрах

Бесс прогнала меня. Сюзанна сказала, что скажет отцу, и так всегда бывает — невинный мальчик ничего не может сделать без того, чтобы его не выгнали вон или не вытолкали.

Дорогой дневник, часто мне хотелось бы быть резиновым, а не настоящим мальчиком!

На другой день я хотел дать представление в конюшне и понизил плату до одного цента. Пришли все мальчики. Я взял мамины часы из ящика ее письменного стола — пока она сидела за обедом — и ступку с пестиком, в которой кухарка толчет орехи и миндаль. Я сказал, как Герман: «Не будет ли одна из дам так любезна одолжить мне свои золотые часы?», а Джонни, которого я впустил даром, сказал: «Я одолжу вам свои», и подал мне мамины часы, которые я заранее положил ему в карман.