Ника Муратова - Гавань разбитых ракушек

— Скорее всего. Так нас уверяют.

— Это верная информация?

— Это последняя информация. Самая свежая. Что принесет завтрашний день, я не знаю.

Мишель улыбнулась и коснулась локтя Дениса.

— Поверьте мне, мы теперь в одной лодке. Вы можете проверить эти сведения. Я просто дала вам направление для размышлений. Пока все еще на уровне коктейльных и гольфных переговоров, но те, кто при этом опустошает свои бокалы и гоняет мячи по зеленому полю, и есть те самые важные голоса, которых нам так недоставало.

Ольга перекидывала взгляд с Родионова на Мишель. Она не произносила ни слова и страшно злилась на Родионова за то, что оказалась совершенно непосвященной. Как ее представили Мишель, было не совсем ясно, но Мишель совершенно не смущалась присутствием Пановой, невзирая на то что Ольга не раскрывала рта.

Мишель замолчала, остановившись недалеко от плотной ограды из гибких прутьев.

— За той оградой — океан? Близко? — спросила Ольга, с наслаждением вдыхая свежий воздух и прислушиваясь к шуму волн.

— Да. — Мишель поежилась от ветра. — Хотите взглянуть? Пойдемте. Я, признаться, редко выхожу туда по вечерам, уж больно сильный ветер, несет песок прямо в глаза. Но пляж стоит того, чтобы на него взглянуть.

Они прошли через узкий проход в ограде и оказались на совершенно пустом, бесконечном пляже с белым нежным песком. Волны пенились у берега, подкрадываясь совсем близко к ограде.

— Ночной прилив. Завтра утром вода отойдет метров на двадцать, а сейчас, смотрите, касается наших ног.

— Да, как все переменчиво.

— Почему же? Это вполне предсказуемая, постоянная переменчивость. Я знаю, что к утру начнется отлив, а к вечеру вновь прилив. Переменчивость эта лишь в отрывке двадцати четырех часов, не более. Кстати, к африканской жизни это тоже применимо — все, что вам кажется переменчивым, на самом деле лишь повторяющиеся, предсказуемые витки истории. Поэтому не воспринимайте все слишком серьезно.

— Но ведь вмешательство извне может изменить цикл витков?

— Может, но лишь ненадолго, так, чтобы получить из этого какую-то выгоду, не более. Потом все, кто извне, покинут эту землю и уберутся восвояси, а местные продолжат хождение по кругу.

— Нет, вы сказали, по спирали. Это разные вещи. Спираль ведет вверх.

— Ну да. Хочется все же надеяться, что они хоть чуточку замечают, что происходит в мире, и берут хоть немного из достижений прогресса. Хотя опять-таки как они это используют…

Мишель вздохнула.

— Это бесконечная тема. Я вижу в вас молодой задор и романтические порывы спасти мир. Это читается в ваших глазах. Да я и слышала о вас немало.

— Обо мне?

— Да, да. Здесь слухи разносятся очень быстро. Тем более вы работаете в зоне, немало интересующей меня. Так вот что я хотела сказать, Ольга, — вы никогда не поймете меня, пока не проживете с мое с африканцами бок о бок. Вы все еще витаете в облаках. Мне будет вас очень жаль, когда вам придется спуститься на землю. Разочарование порой бывает слишком жестоким и внезапным.

— Надеюсь этого избежать.

Мишель пожала плечами. Уж ей-то лучше знать, чем заканчиваются романтические мечты белых девушек о спасении всех голодающих Африки. Пусть поиграет еще в эти игры. Пока не споткнется о мешок риса, поданный тем же голодающим.

После обильного ужина из свежайшего белого тунца на гриле и кальмаров в лимонном соке Мишель предложила им остаться, но Родионов твердо был намерен возвращаться. На обратном пути их вез уже другой водитель. Ольга и Денис сидели на заднем сиденье, плотно закрыв окна от песчаных туч.

— Я ничего не поняла, — резким тоном произнесла Ольга. — Ты выставил меня полной идиоткой. О чем шла речь?

— Если бы я рассказал тебе заранее, ты стала бы кричать о мировой несправедливости, чего доброго. А мне требовалось, чтобы ты только слушала и запоминала.

— Послушала. Запомнила. Теперь изволь объяснить.

— Конечно, объясню. Затем я тебя и взял.

Она повернулась к нему, прищурилась, ожидая подвоха.

— Ты слышала, что в прибрежных водах Гамбии огромные, просто огромные залежи нефти? Причем как в глубоководных районах, так и в мелководных.

— Слышала. При чем тут это?

— Ну давай, пораскинь немного мозгами, Панова. Это же просто, как дважды два. Я вообще удивлен, что ты до сих пор не сложила все части завязки.

— Вот такая я тупая, — с раздражением ответила она. — Поясни дурочке.

Родионов усмехнулся, явно не поверив в искренность самокритики собеседницы.