Николай Печерский - Кеша и хитрый бог

Тоня сидела на корточках во дворе и чистила кастрюлю сухой и твердой, как наждак, байкальской губкой. Пальцы Тони и даже щеки были в темных жирных пятнах, над головой воинственно топорщился густой конский хвост.

Тоня оставила на минутку работу, поглядела на Кешу — кто он такой и зачем он пришел? — и снова принялась драить кастрюлю.

Кеша сел рядом с Тоней и начал ей расхваливать свою лодку и свой новый, сшитый из старого мешка парус.

Тоня внимательно выслушала Кешу. Лицо ее озарили радость и мимолетное сомнение.

— А если утопишь? — спросила она и с опаской посмотрела на Кешины очки.

Кеша понял этот невысказанный намек, но тут же подумал, что ссориться с Тоней нельзя, и стал ей излагать, какой он есть на самом деле. Кеша не пожалел красок. Если б картину, которую нарисовал он, перенести на бумагу или полотно, Кеше позавидовали бы все мальчишки на свете.

Даже очки с толстыми вогнутыми стеклами нисколько не портили геройского вида. Нет, все было на своем месте — и холодный, стальной взгляд, и суровая складка на лбу, и богатырская осанка…

Женское сердце Тони не выдержало, и она согласилась плыть с Кешей по Байкалу.

— Подожди меня, я сейчас, — сказала Тоня.

Схватила кастрюлю за ручку и побежала в избу.

Тонино «сейчас» оказалось очень длинным. Кеша ждал, ждал, а потом разозлился и пошел за ней в избу. Долго она еще там будет?

Тоня стояла возле зеркала и, видимо, с удовольствием рассматривала голубое платье, туфли с блестящей медной пряжкой и свою новую прическу.

Кеша увидел эту прическу и даже немного оробел. Вместо конского хвоста, к которому Кеша за последнее время уже немного привык, на голове Тони возвышалась какая-то пирамида. Примерно такую пирамиду из разноцветных колец Кеша видел у Лехи Казнищева. Только тут кольца были одного густо-черного цвета, а наверху вместо остроконечного шпиля торчала маленькая жесткая метелочка.

Тоня заметила изумленный взгляд Кеши и с гордостью сказала:

— Ну как, нравится?

— Ничего… Это ты сама выдумала?

— Что ты! В журнале увидела. Там еще не такие есть!

Тоня приподняла краешек платья пальцами и, поглядывая на острые красные носки туфель, пошла вслед за Кешей.

Тоня шла неторопливо, подбоченясь одной рукой и помахивая возле лица платочком, хотя в тайге было еще довольно прохладно и мухи тоже не летали.

Байкал встретил их приветливо, как старых знакомых. Низовой ветерок катил по берегу легкокрылых, отлетавших свою недолгую жизнь ручейников, собирал их в черные высокие холмики. Задумчиво и тихо шлепала о сваи причала вода, под берегом, будто крохотный листочек бумаги, летал без всякой цели мотылек.

Кеша натянул потуже парус, взял кормовое весло и повел лодку вдоль высоких, нависших над водой берегов. Байкал, казалось, уснул. Только изредка зарябит вода и почти у самой кормы пронесется и тотчас сгинет косяк бокоплавов — крохотных суетливых рачков с длинными, будто антенны, усами.

Кеше надоело плыть у берега, и он повернул лодку к большой воде.

В стороне пыхтел неповоротливый, как утюг, буксир, за ним, поблескивая мокрой корой, плыли длинные сигары плотов. Стая чаек покружила над лодкой, прокричала что-то на своем чаячьем языке и улетела прочь.

Берег давно остался позади. Песчаная коса, куда Кеша ходил купаться с Лехой, вытянулась в тонкую желтую ниточку и вскоре совсем растаяла и слилась с морем. Накренившись на правый борт, «Ольхон» плыл в неизвестные страны.

Вода за кормой стала гуще и темнее, вдалеке запрыгали белые курчавые гривы.

Тоня сидела на носу и, опустив голову, смотрела в воду. Прилепившись к донным камням, стояли, будто часовые подводного царства, ветвистые губки, изредка сверкал серебряным боком омуль, торопились куда-то по своим делам желтокрылые бычки-подкаменщики.

И вдруг Тоня быстро вздернула голову и в страхе метнулась к другому борту.

— Ой-ей-ой-ей! — понеслось над Байкалом.

Кеша чуть не выронил весло от этого страшного крика.

— Чего кричишь? — с опаской спросил он. — Кита увидела?

А Тоня смотрела на него совсем дикими, сумасшедшими глазами и показывала на воду.

— Кеша, там… церковь…

Кеша не сдержался и захохотал. Вот же чудачка — церковь на дне Байкала увидела!

— Ты что, рехнулась? — спросил Кеша, вытирая слезы.

Но Тоня была серьезна. С ужасом смотрела она в воду и твердила одно и то же:

— Там церковь. Я видела сама…

Хочешь не хочешь, Кеше пришлось успокаивать глупую Тоню. Он развернулся и поплыл мимо того места, где Тоне почудилась какая-то чепуха.