Евгений Туинов - Из-за девчонки (сборник)

– Ну все равно, надо было спросить, – более миролюбиво сказала мама. – А то расхозяйничался! Давай сюда, я уберу.

«Уберу» – это только так называлось. Все, что убирали мама и Нина-маленькая, могло оказаться в самых неожиданных местах. Так, пачка швейных иголок нашлась однажды в пустой коробке с надписью: «Манная крупа». Мистика, да и только!

– Прилетает в восемь утра! – торжественно сказал, входя в гостиную, отец. – Надо будет такси вызвать заранее.

– Ох, нас же четверо! – огорчилась Нина-маленькая. – А с Костей пять. В такси не посадят.

– Ничего, – решительно сказала мама, – посадят! Не каждый день люди приезжают из тропиков. Правда, багаж…

При слове «багаж» мама поджала губы. Каким-то мозжечковым чутьем Игорь улавливал, что мама стесняется, что у нее такой важный «загранкомандировочный» сын.

Собственно, все уже было решено и сказано, но никому не хотелось возвращаться к обычным делам. Отец подсел к женщинам, и все трое, будто впервые, стали с увлечением рассматривать и комментировать фотографии, которые подавал им Игорь. В этом было что-то трогательное: в стандартной ячейке крупноблочного дома на окраине Москвы пожилой прокуренный мужчина и две краснощекие женщины наперебой обсуждали детали чуждого тропического быта и судьбы людей, которых они никогда не видели и вряд ли увидят. Игорь смотрел на это пиршество воспоминаний со стороны, обслуживая его, но в нем не участвуя.

– Смотрите-ка, это Маун!.. Нет, это не Маун!.. Нет, Маун! А как растолстел!.. Да я тебе говорю, не Маун, он таких простых юбок не носит – он аристократ… А кто же тогда Ши Сейн?… Да нет, Ши Сейн – вот он тут, рядом с невестой стоит. Та, которая слева, с магнолией в волосах… Красавица! Повезло парню. Давно бы уж женился, чудак (это, разумеется, мама)… А тут, погодите-ка, где же это? На трассе главного канала?… Нет, дорога к нижнему лагерю. Вот пагодка беленькая, точно, точно. Там Маун змею убил.

– Московский филиал Шитанга, – пробормотал Игорь, но его никто не услышал.

Опустошив стенку, Игорь посмотрел на часы.

– Ну, мне пора, – сказал он. – Пойду заниматься.

Отец, мать и Нина-маленькая разом подняли головы, как будто он сказал что-то неприличное. В комнате стало тихо.

– Как на службу, – буркнул отец.

– Мог бы и пропустить ради такого дня, – проговорила мать.

– Ну что ты, – язвительно заметила Нина-маленькая, – без него прекрасная второгодница даже в книжку не взглянет!

Каждый вечер Игорь ходил заниматься к однокласснице Соне Мартышкиной, которая жила этажом ниже. Соня действительно сидела в девятом классе второй год (ей разрешили по семейным обстоятельствам), и Игорь, круглый отличник, ее «курировал». На успеваемости Игоря это никак не отражалось; вообще в семье Шутиновых имелись уже две школьные медали, и Игорь уверенно шел на третью.

– Ты туда прямо как на праздник торопишься! – раздражаясь, сказала мама. – Что для тебя там, медом намазано?

Игорь стоял в дверях и молчал. Такие разговоры повторялись каждый вечер.

– С тобой разговаривают, – сказал отец. – Что ты стоишь и молчишь, как чужой?

Обычно отец не участвовал в проработках, но сегодня чувствовалось, что женщины провели предварительную подготовку. Он смотрел на Игоря с таким видом, как будто был кровно обижен. Сигарета, которую он разминал, прыгала в его пальцах, глаза слезились, а это, Игорь знал, не предвещало ничего доброго.

– Я, собственно, не понимаю, в чем смысл вопроса, – с достоинством сказал Игорь. – Мама спросила меня: намазано ли там медом? Нет, не намазано.

– Смотри-ка, он еще издевается! – всплеснув руками, воскликнула мама, и фотографии, лежавшие у нее на коленях, соскользнули на пол и рассыпались веером. Отец и Нина наклонились их подбирать. – Может быть, ты совсем туда переселишься? Или дожидаешься, когда тебя оттуда выставят с позором, дверь перед твоим носом захлопнут?

А Нина, подняв голову, добавила:

– И добро бы красавица писаная была! А то Мартышкина и есть Мартышкина.

– Не тебе судить! – резко сказал Игорь. – Не тебе!

Нина-маленькая, захлопав глазами, умолкла. В ту же минуту Игорь пожалел о сказанном, но исправлять что-либо было уже поздно. Он понял, что сестра сейчас заплачет. И сестра заплакала. Заплакала и поспешно наклонилась к фотографиям, рассыпанным на полу.

– Ну вот что, – сказал отец и поднялся. – Последний раз туда идешь. Завтра пускай она к нам приходит. Иначе… иначе совсем прекратим это дело.

– Видишь ли, папа, – возразил Игорь, – эту обязанность не вы мне поручили, и не вам решать, когда я должен с себя ее снять. А заниматься Соне дома удобнее: у нас она будет стесняться. Кроме того, я не понимаю…