Жаклин Уилсон - Секреты

Нэн быстро шепнула: «Т-сс!» — но я слышала. Для меня это не было сюрпризом. Я знаю, моя мама никогда меня не хотела.

Она не хотела даже взять меня на руки, когда я родилась. Она сама мне сказала. Я была вся красная и скользкая, ей даже смотреть на меня было тошно. Акушерка меня выкупала, попудрила тальком, расчесала мне волосы, одела в розовую рубашонку. Я видела фотографию. Не так уж и плохо я выглядела. Один мой глаз немного косил, но вообще я была вполне миленьким ребенком с этим пушком по всей голове, словно одуванчик.

— Да ты хоть взгляни на свою крошку, это маленькое сокровище, — уговаривала ее добрая акушерка. — Разве тебе не хочется обнять свою дорогую доченьку?

— Да я лучше бы сдавила обручем ее голову за те муки, которые из-за нее вытерпела, — простонала мама. — То еще сокровище! Ах ты, моя дарлинг! — сказала она насмешливо.

И с тех пор так и прозвала меня. А потом записала под этим именем. Конечно, мне-то все равно, хотя вовсе она не считала меня ни сокровищем, ни дорогой, ни любимой.

Да нет, конечно, не все равно… Но теперь мама меня любит, теперь все будет хорошо. Она хочет, чтобы я вернулась. Она плакала по телику.

Ну, ты и дура. Эти слезы ничего не значат. Терри тоже плакал.

Лучше бы они показали мою бабушку.

В кухне был телефон. Сперва я набрала «141», чтобы нельзя было проследить, откуда звонок, потом быстро набрала номер Нэн. Ответили сразу же, после первого звонка. Это была не Нэнни.

Это был Терри!

— Алло! — прогудел он мне в ухо. — Алло, алло! Кто это? Послушайте, если вы из этих тупых попрошаек-журналистов, то я вам уже сказал: мы дадим эксклюзив другой газете.

Потом кто-то сказал Терри, чтобы он передал трубку, — может, это был полицейский? И тут я услышала голос Нэн!

— Замолчите все! Это может быть Дарлинг! Дайте мне поговорить с ней! Дарлинг? Это ты, родная моя? С тобой все в порядке? Где ты?

— Я прячусь, Нэнни! — прошептала я и тут же положила трубку, боясь, что там уже схватил трубку кто-то другой.

У меня пересохло в горле. Я налила в стакан воды. Но у меня так тряслись руки, что половина воды расплескалась. Я обошла всю огромную кухню, видя на всех сверкающих предметах маленькую Дарлинг с выпученными глазами. Что бы сказала Нэн о такой кухне! В холодильнике полно было всевозможной, самой фантастической еды, но я не посмела ни к чему прикоснуться. Взяла только пригоршню изюма и лизнула кусочек сахара, а потом принялась за пакет корнфлекса. И тут же закашлялась. Дышать стало трудно. Я приложила руки к стиснутой груди и уговаривала себя — спо-кой-но, спо-кой-но, — но вдруг увидела за пупырчатым стеклом кухонной двери темный силуэт и услышала звук поворачивавшегося в замке ключа!

Меня как ветром сдуло! Я вылетела из кухни, промчалась вверх по двум лестничным пролетам, вскарабкалась по приставной лестнице на чердак и закрыла за собой люк. Я лежала на полу, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Кровь стучала в висках так громко, что я не могла толком ничего слышать… О господи, шаги! На лестничной площадке верхнего этажа шаги. Они все ближе!

— Выходите! — Голос старческий. — Я вас слышала! Сейчас позвоню в полицию!

Я лежала, зажав рукой рот. Было слышно, как заскрипела чердачная лесенка. Они пришли за мной!

Я дотянулась до выключателя, выключила свет и продолжала лежать в темноте. Было ужасно ничего не видеть, но это означало, что и они не смогут увидеть меня, когда их головы появятся из-под крышки люка.

Она уже открывалась! В отчаянии я крепко сжала губы.

— Индия? Ведь это не ты, Индия? — Голос был женский.

Я ждала: вот сейчас она поднимется повыше и включит свет.

— Индия? — повторила она, но уже без уверенности. Потом вздохнула и стала медленно спускаться, приостановившись на минуту, чтобы закрыть за собой крышку. Я слышала, как она идет по лестничной площадке и потом по лестнице вниз, что-то бормоча про себя.

Я все ждала, пока не услышала отдаленный гул пылесоса. Тогда я села, дыша с трудом, и зажгла свет. Все в порядке, твердила я себе, они меня не нашли. Но все равно мне было страшно.

Мне все еще страшно. Хотя бы вернулась наконец Индия! Мне нужен ингалятор. Я не могу дышать. Мне все хуже.

Шаги. Индия? Но что, если это опять та старуха-уборщица? Лучше выключить свет, быстро!

Я постаралась опять включить свет, но лампочка перегорела! Я опять в темноте. Мне так страшно. Я стараюсь про все это написать, но не вижу, что пишу.

Шаги удалились. С тех пор прошла целая вечность. Где Индия? Должно быть, сейчас очень поздно. Может, уже наступила ночь?