Луиза Олкотт - Юность Розы

— Нет, больше ничего не нужно. Но если внезапно ему станет совсем плохо, обещайте прислать за мной тотчас же, даже если это случится ночью. Я должна проститься с ним.

— Я приду за вами. Но эту ночь, Роза, вы можете спать спокойно. Завтра утром, надеюсь, я принесу вам хорошие вести.

— Да благословит вас Бог! Приходите пораньше. Я очень хочу увидеть его. Вы не беспокойтесь, я буду осторожна и постараюсь не повредить.

— Об этом я не беспокоюсь. Когда он пришел в себя, его первыми словами были: «Не пугайте Розу». Он догадался, что я иду сюда, и попытался, как всегда, передать вам воздушный поцелуй.

Мэк думал порадовать ее тем, что Чарли вспоминал о ней. Однако мысль, что она может больше никогда не увидеть этот изящный, давно знакомый жест Принца, переполнила чашу терпения девушки. Она опустилась прямо на пол у ног Мэка и безудержно разрыдалась. Растерянный молодой человек подхватил ее и отнес на диван. Он забегал вокруг, пытаясь как-то утешить кузину, но она подняла лицо, по которому текли крупные слезы, и прошептала:

— Дайте мне поплакать, сейчас мне нужно именно это, — теперь будет легче. Ступайте к Чарли и передайте ему, что я от всего сердца желаю ему спокойной ночи.

— Хорошо! — Мэк ушел, изумляясь про себя, как удивительно в женщинах сочетается сила со слабостью.

Потянулась самая длинная ночь в жизни Розы. Утром ей передали радостное известие: «Ему лучше. Он начинает понемногу поправляться». Тетушка Изобилие забыла даже о ломоте в костях и поднялась с постели, а тетя Майра, которая, как водится, приехала пожаловаться на судьбу, сняла свой неуместный черный чепчик. Роза готовилась пойти к Чарли с радостным «выздоравливай скорее», а не горестным «прощай». Тягостно тянулось ожидание. До самого вечера не было больше никаких новостей, пока не приехал дядя.

— Я приехал за тобой, моя девочка. Мы должны ехать сейчас же, — жестко сказал он, когда племянница подбежала к нему.

— Я готова, дядя.

Руки Розы так дрожали, что она едва могла завязать ленты шляпы, а глаза не отрывались от дядиного лица, преисполненного глубокого сочувствия к воспитаннице.

Доктор помог ей усесться в экипаж и, когда он тронулся, произнес своим откровенным и спокойным тоном, всегда действовавшим на девушку более успокоительно, чем всякая ласка:

— Чарли хуже. Больше всего я опасался именно внезапного прекращения боли. Сегодня утром это произошло. Никто не может сказать, что будет дальше. У Чарли серьезные внутренние повреждения. Он думает, что ему лучше, но скоро начнется ухудшение, затем беспамятство, и он заснет навеки. Теперь ему уже ничто не сможет повредить. Настало время проститься с ним, тем более что он жаждет этого. Это очень тяжело, моя девочка, но мы должны поддерживать друг друга в несчастье.

Роза пыталась твердо сказать «да, дядя», но слова застряли в горле. С безмолвной покорностью она взглянула в лицо опекуна и вложила свою руку в его ладонь. Он нежно прижал ее голову к своему плечу и продолжал говорить безо всяких эмоций. Тот, кто не понимал, каким постаревшим и изможденным стал доктор Алек за эти напряженные дни и ночи, мог посчитать его бездушным человеком.

— Джесси поехала домой отдохнуть, а Джейн осталась с бедной Кларой, которая, наконец, заснула. Я послал за Стивом и другими мальчиками. Они приедут туда чуть позже нас. Чарли так хотел видеть тебя, и пусть увидит, пока у него еще есть силы. Я честно описал ему дальнейшее течение болезни, но он не поверил мне. Если Чарли спросит тебя, отвечай откровенно и постарайся хоть немного подготовить его к утрате всех надежд.

— Как скоро может это случиться, дядя?

— Вероятно, через несколько часов. Эти спокойные минуты принадлежат тебе, постарайся воспользоваться ими. Мы ничего не можем больше сделать для него, только поддержать.

В зале их ждал Мэк, но Роза ничего перед собой не видела, сосредоточенно готовясь к предстоящей встрече. Дядя довел воспитанницу до двери, и она твердо сказала:

— Позвольте мне войти к нему одной.

Арчи, стоявший у кровати, ускользнул в соседнюю комнату, как только девушка показалась в дверях. Перед Розой лежал Чарли, с таким счастливым выражением лица, что она усомнилась в дядиных прогнозах и без особых усилий над собой весело сказала, взяв его горячую руку в свои:

— Дорогой Чарли! Я так рада, что вы прислали за мной. Мне очень хотелось прийти, но я ждала, когда мне разрешат. Вам в самом деле лучше? — когда девушка во второй раз взглянула в лицо Принца, она поразилась невообразимой перемене, происшедшей в нем, и тому, что не заметила ее сразу.