Луиза Олкотт - Юность Розы

— Прекрасная вещь, только что из Парижа, леди совершенно правильно заметила: в особенности идет блондинкам.

Роза пропустила все мимо ушей. Она вспоминала о том, что ей высказала недавно тетя Клара. Хотя девушка не приняла ее слова всерьез, но с тех пор то и дело возвращалась к ним:

— Я не могу больше слышать недоуменные вопросы со всех сторон: «Отчего мисс Кэмпбелл не одевается наряднее?» Простота хороша для школьниц и для женщин, которые не могут позволить себе ничего лучшего, но ты можешь и должна хорошо одеваться. У тебя отличный вкус, мне даже нравится, что ты одеваешься оригинально. Но другим это кажется странным, тебя будут считать скупой, если ты продолжишь в том же духе. К тому же ты совершенно не уделяешь внимания своей внешности. Если ты будешь одеваться получше, твоя красота от этого только выиграет.

Тетя долго развивала эту тему, чем искусно бередила некоторые тайные слабости Розы: во-первых, ей действительно нравились изысканные вещи и дорогие украшения; во-вторых, ей было приятно нравиться окружающим, даже в мелочах; а в-третьих, ей, конечно, хотелось придать себе чуть больше красоты, чем досталось от природы. Она давно обнаружила, что женская прелесть привлекает восхищенные мужские взгляды и высоко возносит девушку над сверстницами.

Так она стояла у прилавка и подумывала, не явиться ли ей в обществе в таком вот роскошном платье? Всегда скромная, она с удовольствием восхищалась другими девушками, — пусть бы теперь они отдали должное ее красоте. Она представляла их восторженные лица и комплименты «шикарному платью». Осуществить эту мечту ей не составляло никакого труда — стоило лишь опустить руку в туго набитый кошелек. Она представляла себе наряд из блестящей светлой ткани, украшенный тончайшим ручным кружевом, со всеми аксессуарами по последней моде, какие только можно купить за деньги.

Она не сомневалась, что ей будет к лицу любой фасон, потому что обладала прекрасной фигурой благодаря здоровому воспитанию дяди Алека. А потому неудивительно, что ей захотелось в полной мере воспользоваться этими дарами природы, — не для того чтобы выставить себя напоказ, а чтобы совершенно покорить человека, который и без того редко смотрел на нее без восхищения.

Пока перед ней расстилали все новые прекрасные шелковые ткани, она отвлеченно представляла, что сказал бы Чарли, если бы в один прекрасный вечер она явилась перед ним Авророй в светло-розовых облаках. Она не сомневалась, что он был бы в восторге. Роза испытывала угрызения совести, вспоминая о своей жестокости прошлым вечером. Ей захотелось как-то вознаградить юношу за суровое наказание. Каждое слово, сказанное ею, было тщательно обдумано и взвешено, отказаться от них — значит проиграть сражение. Однако ей казалось, что теперь пора проявить милосердие и поманить его надеждой: пригласить в качестве кавалера на бал к Китти и потешить изысканный вкус кузена роскошным туалетом.

Это была очень детская, невинная затея, тем более что бал у Китти станет заключительным аккордом ее светской жизни. Роза хотела провести его особенно весело, а их примирение с Принцем добавляло удовольствия. Она уже было протянула руку к блестящей материи и хотела купить ее, когда незнакомый голос произнес позади нее:

— Будьте так добры, сэр, скажите, где я могу купить фланели?

Обернувшись, Роза увидела бедно одетую ирландку, чувствующую себя не в своей тарелке среди всей этой роскоши.

— Внизу, налево, — продавец торопливо и небрежно махнул рукой, окончательно смутив бедняжку.

Увидев замешательство этой женщины, Роза ласково сказала:

— Я покажу вам, куда идти.

— Мне совестно беспокоить вас, мисс. Тут совсем не место таким, как я, но мне сказали, будто в большом магазине кусочек фланели обойдется дешевле, чем в маленьком, — объяснила покупательница.

Проходя сквозь толпу нарядно одетых посетителей магазина, Роза еще раз взглянула на эту женщину. Сколько беспокойства было на измученном лице, выглядывавшем из старенького шерстяного капюшона. Худые натруженные руки крепко сжимали тощий кошелек и маленький клочок выцветшей фланели, из какой шьют детские платья. У Розы защемило сердце, она не могла видеть чужое горе, чтобы не попытаться чем-то помочь. Провожая ирландку, Роза невольно вслушивалась в ее невнятные сетования о том, как трудно собирать деньги на одежду детей, которые быстро растут, о том, что мужа уволили с работы, о том, какие трудные настали времена. По мере того, как они спускались на нижний темный этаж магазина, Роза будто погружалась из своего светлого, благополучного мира в беспросветное царство нужды и неведомых тягот.