Луиза Олкотт - Юность Розы

Среди портретов, висевших в зале, был портрет доктора Алека, сделанный Чарли в один из коротких моментов вдохновения. Это был законченный, в отличие от многих других его рисунков, карандашный набросок, чрезвычайно похожий на оригинал. Портрет вставили в красивую раму и повесили на почетное место, украсив гирляндой из зелени. Под ним стояла большая индийская ваза с букетом оранжерейных цветов, присланных Китти. Дульче стояла у окна с большим букетом нарциссов.

Наконец на улице раздался стук колес. Роза бросилась к дверям, мечтая первой встретить и обнять своих родных, но когда увидела в карете изнуренного, едва двигающегося человека, которого мальчики высаживали из кареты, — остановилась без движения. Фиби бросилась к ней в объятия и зашептала, смеясь и плача: «Я сделала все это для вас, моя дорогая!»

— О Фиби! Никогда больше не говори, что ты чем-нибудь мне обязана! Мне никогда не отплатить тебе за это!

Тетушка Изобилие тоже услышала стук колес и вскочила со своего места. Она дрожащими руками пыталась водрузить на нос падающие очки и, схватив кружева вместо носового платка, со всей возможной твердостью произнесла:

— Стойте! Стойте здесь и дайте мне принять Алека. Помните о его слабости и будьте спокойны, так же спокойны, как я.

— Конечно, тетя, — последовал общий ответ.

Однако покориться приказанию было так же невозможно, как запретить перьям лететь от дуновения ветра, и неудержимый порыв увлек всю толпу в зал. Тетушка Изобилие сама первая и нарушила спокойствие, стремительно бросившись в объятия доктора Алека, истерически смеясь и плача, так что ей могла бы позавидовать даже тетя Майра.

Вскоре радостные слезы высохли. Дядя Алек, высвободившись из объятий, как всегда, думал о счастье других, забывая о себе. Привлекая к себе Фиби, он сказал серьезно, хотя бледное лицо его сияло:

— Тетя Изобилие! Если бы не моя дочь, вам никогда не пришлось бы так встречать меня. Полюбите ее ради меня!

Тут старая леди выказала все благородство своей души: она обернулась к Фиби и поклонилась ей, как равной. В ее дрожащем голосе слышалось и раскаяние, и радость, и нежность:

— Я горжусь, что могу исполнить это ради нее самой. Прости, дитя мое, мои глупые предрассудки, я докажу свою искренность… Где же мальчик?

Здесь стояли все шесть мальчиков, и справа был тот, кого она искала. Взяв руку Арчи, тетушка Изобилие соединила ее с рукой Фиби. Силясь сказать что-нибудь торжественное, приличествующее случаю, она снова разрыдалась, просто обняла их и проговорила:

— Если бы у меня была дюжина внуков, я всех охотно отдала бы вам, моя дорогая. Я буду танцевать на вашей свадьбе, несмотря на свой ревматизм.

Эти слова были лучше всякой официальной речи, потому что рассмешили всех, и доктора Алека усадили на диван под общий хохот. После этого Мэк, который теперь превратился из поэта во врача, приказал удалиться всем, кроме тетушки Изобилие и Розы.

— В доме нужна тишина. Ему следует уснуть как можно скорее после такого путешествия, а потому прощайтесь с ним до завтра, — сказал он, с беспокойством наблюдая, как четыре женщины снимали с дяди Алека теплое платье, три мальчика стаскивали теплые сапоги, два брата пожимали ему руки, а тетя Майра держала перед его носом флакон с нюхательной солью.

С большим трудом удалось освободить дом от переизбытка родственников. Тетушка Изобилие уселась сторожить любимого племянника, а Роза тихонько вышла из комнаты, посмотреть, не ушел ли Мэк вместе со всеми. Во всей этой суматохе они едва перекинулись несколькими словами, хотя их глаза и руки встречались не раз.

В зале она нашла Стива и Китти. Он спрятал свою возлюбленную за большую кушетку, считая, что она также имела право тут присутствовать, потому что все это тяжелое время мужественно поддерживала в женихе бодрость духа. Они были заняты друг другом, воркуя в уютном уголке за этажеркой. Роза надеялась проскользнуть незаметно, но это ей не удалось.

— Он не ушел. Вы, наверное, найдете его в гостиной, — сказал Стив, инстинктом влюбленного угадав значение быстрого взгляда, который Роза бросила на вешалку со шляпами, притворяя за собой дверь кабинета.

— Да нет, в гостиной Арчи и Фиби, а он скорее всего ждет в твоей комнате. Хочешь, я схожу за ним и приведу сюда? — спросила Китти, приглаживая растрепавшиеся волосы Розы и прикалывая ей к груди цветок.

— Нет, благодарю, я сама пойду к нему, но сначала повидаюсь с моей Фиби, — ответила Роза, направляясь к двери.