Любовь Воронкова - Девочка из города (сборник)

– Папаня, а где эти ронжи водятся? – сдвинув брови, спросила она. – Ведь ты правду сказал, что у нас эти птицы живут? С красными крыльями, а?

– Правду, – ответил отец, – а для чего же человеку неправду говорить?

– А как ее найти? Вот я хожу, хожу, все хочу эту ронжу увидеть…

– Красивая птица, – сказал отец. – Она, где сыро да глухо, от людей подальше свое гнездо вьет.

– А поймать ее можно?

– Нет. Поймать нельзя. Не поддастся. Да и на что ее ловить? Пусть в лесу живет. В неволе она жить не может. Умирает. Тоскует шибко.

– Мне нужно поймать ронжу.

Отец поглядел на Аниску:

– Это на что же тебе?

Аниска опустила глаза.

– Мне Светлане подарить надо. Это я не так тебе тогда сказала. Светлана хорошая. И зубки у нее хорошенькие…

– А говорила, не нужен тебе никто, а? – усмехнулся отец.

– Светлана нужна мне… – еле слышно прошептала Аниска. – Прямо знаешь как… До смерти!

– Эх, Аниска! – удивился отец. – Так чего ж ты? Сходи да помирись с ней. Вот давай лисичек наберем, ну и снесешь ей гостинец. Ладно?

Вечером Танюшка прибежала к Кате.

– Знаешь, а Косуля все-таки чуднáя. Лисичек принесла – целый фартук – и все отдала Тумановым! Вот хочется ей со Светланой дружиться, вот хочется, и все. И что пристала?

– А Светлана что?

– А Светлана смеется. Говорит: «То игрушки мои все покидала, а то как собачонка за мной бегает». Говорит: «Я и в Москве всем буду рассказывать…»

Катя сказала задумчиво:

– А когда Аниска за нее капусту полола, что ж она тогда не смеялась?…

Хоть и ленивая у Кати была душа, но тут и она не смолчала.

Давно перестали петь соловьи, и кукушка в лесу примолкла. Наступил богатый июль месяц, с жаркими днями, с ясными зорями, с лесной земляникой и красной смородиной…

На лугах созрели травы. Начался покос. Тетка Прасковья опять позвала ребятишек:

– На Дмитров луг сено ворошить!

Аниска схватилась за грабли, но мать сказала:

– Подожди, подожди. На луг тебе идти не придется.

Аниска нахмурилась:

– Лиза пойдет, да?

– Лиза с Николькой будет.

– А я?

– А ты пойдешь в Корешки. К тете Анне.

– Что?!

Оказалось, что тетка Анна, материна сестра, наказывала прислать к ней кого-нибудь из девочек – Лизу или Аниску – на время покоса. У них косьбы много, а тетке Анне от маленького Гришутки никуда отойти нельзя. У них в Корешках, на беду, детский сад закрыли – заболел кто-то из ребятишек, там теперь карантин. Так вот, пусть придет кто-нибудь, поживет у нее недельку, Лиза или Аниска, пока жаркие дни стоят…

– Вот ты и пойдешь, – закончила мать, – а то совсем одичала, дома не знаешь, в доме ничего делать не хочешь…

– Только и знает – в лес да в лес, – ввернула Лиза.

Аниска молча глядела на мать. Косые серые глаза ее с большими ресницами были похожи на цветы.

Матери стало жаль Аниску, но сделать ничего было нельзя: она уже обещала тетке Анне. А чтобы скрыть слабость сердца, она сказала сурово:

– Ну, что глядишь? Собирайся. Авось не в чужое царство-государство уходишь! Вон они, Корешки-то, с горы на гору видно!

– Я не буду из дому убегать, – сказала Аниска, – я боюсь в чужую деревню…

– Авось не съедят.

– Я буду с нашими девчонками… на покосе. Мамка, не посылай меня в Корешки!

Аниска отвернулась.

– Ну вот еще – теперь слезы! – сказала мать. – Как будто ее из дому гонят. Через неделю опять со своими девчонками будешь, никуда они не денутся. На вот чистый платок, повяжись да и отправляйся. Вон уж и на работу звонят…

Мать с рук на руки отдала Лизе Никольку и поспешно вышла из избы. Глупая какая девка – плачет, будто на век из дому уходит! И не послала бы, да ведь обещано!

Лиза молча поглядывала на Аниску. Конечно, не очень-то хорошо, что Аниска уйдет – Николька теперь так и будет на Лизиных руках.

– Мам, – сказала Лиза, – а почему это мы Никольку в ясли не отдадим? Отдали бы в ясли, да и все!

– А что, у нас дома с Николькой посидеть некому, что ли? Пускай в ясли несут, кому ребенка оставить не с кем. А у нас своих нянек хватает. Нечего в яслях место зря занимать!

Аниска повязалась белым платком с каемочкой и со слезами на ресницах вышла на крыльцо. Девочки шли мимо с граблями на плечах.

Светлана тоже была с ними и тоже, как настоящая колхозница, несла грабли на плече.

Аниска выбежала к дороге:

– Светлана!

Девочки остановились, обернулись.

– Что тебе? – спросила Светлана.

– Я в Корешки ухожу.